| На вопросы газеты “Щит и Меч” отвечает председатель Государственной Думы Российской Федерации Борис ГРЫЗЛОВ. |
На вопросы газеты “Щит и Меч” отвечает председатель Государственной Думы Российской Федерации Борис ГРЫЗЛОВ.
- Борис Вячеславович, до избрания на нынешний пост вы возглавляли Министерство внутренних дел России. Сегодня вам также приходится предметно заниматься вопросами правоохранительной деятельности, но уже с позиции представителя законодательной власти. Изменился ли круг проблем в сфере обеспечения безопасности и правопорядка, которые вы ставили на первый план тогда и считаете главными теперь, подходы к их решению?
- Основная задача органов внутренних дел - это обеспечение безопасности граждан. И основной круг проблем, стоящих перед МВД России, связан с повышением эффективности работы, направленной на решение именно этой задачи. С этой точки зрения круг проблем не изменился и не мог измениться. В центре внимания правоохранительной деятельности остается человек, личность, его права и свободы, и приоритет отдается профилактике правонарушений.
Если говорить о подходах, считаю очень важным, что министерство последовательно продвигается в решении таких принципиальных вопросов, как обеспечение максимально полной регистрации поступающих заявлений. В прошлом году - эти данные привел на недавней коллегии МВД России Рашид Нургалиев - было зарегистрировано более 19 миллионов заявлений и сообщений о различных происшествиях, что на 22 процента больше показателей 2005 года.
При таком росте можно было бы ожидать, что раскрываемость снизится, однако она растет. Это свидетельствует, что целенаправленные шаги по изменению системы регистрации в органах внутренних дел не ухудшают качество работы, а наоборот, способствуют его повышению. С каждым годом криминальная статистика становится все более достоверной. Да, уровень преступности в России высок, но, как известно, предупрежден - значит, вооружен.
Отмечу также в качестве однозначно позитивного примера, что в число показателей, характеризующих эффективность работы МВД, прочно вошла оценка со стороны граждан. Уровень доверия растет - думаю, не в последнюю очередь в результате повышения открытости органов внутренних дел, в результате внедрения в работу таких принципов, как “милиция шаговой доступности” - кстати, очень удачное название, на мой взгляд.
- Еще раз возвращаясь к вашему милицейскому прошлому, вспомним, как часто вы ратовали за совершенствование законодательства в области правоохраны. Ныне эта возможность у вас, как говорится, в руках. Тем не менее некоторые нормы, например Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, отстают от требований времени. В чем, на ваш взгляд, причина отставания законотворцев от потребностей правоприменителей?
- Ошибки правоприменителя дорого обходятся гражданам, но ошибки законодателей могут быть еще опаснее. Тем не менее я бы не сказал, что нормы закона сильно отстают от потребностей практики.
В четвертом созыве Государственной Думы принято немало законов, призванных усилить правовую базу работы правоохранительных органов. Вспомним хотя бы новый закон о противодействии терроризму.
Вообще, с момента появления той или иной проблемы, требующей законодательного решения, все-таки должен пройти определенный срок. Это время нужно для того, чтобы полностью разобраться в ситуации, проанализировать правоприменительную практику, точно определить и суть, и юридическую формулировку поправки, чтобы потом не пришлось вновь менять закон.
Конечно, мнение самих правоприменителей - в данном случае Министерства внутренних дел - здесь играет важную роль, и депутаты Государственной Думы всегда относятся к нему с уважением, всегда учитывают результаты проведенных консультаций при принятии окончательного решения.
- Руководители МВД не раз заявляли об острой необходимости ужесточения правовых норм противодействия экстремизму, но процесс их принятия явно затягивается...
- Как раз в этом направлении в последнее время сделано немало, в том числе в плане совершенствования законодательства. Еще в 2002 году Уголовный кодекс был дополнен новыми составами преступлений экстремистской направленности. Летом прошлого года мы существенно скорректировали Федеральный закон “О противодействии экстремистской деятельности”, в том числе учли требования практики. Например, в понятие “экстремистская деятельность” были включены применение или угроза применения насилия в отношении представителя органа государственной власти и его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей.
6 декабря 2006 года состоялась инициированная “Единой Россией” встреча Президента с руководителями политических партий, посвященная вопросам борьбы с экстремизмом. В ходе встречи было высказано немало инициатив. Мы пришли к выводу, что ответственность за совершение подобных деяний должна быть повышена, и обсудили конкретные случаи, где такое повышение было бы оправданно. В частности, речь шла о дополнении состава преступления “вандализм” квалифицирующими признаками - совершение из экстремистских побуждений.
Соответствующие поправки в Уголовный кодекс были приняты Государственной Думой во втором чтении 22 декабря 2006 года.
Вообще, борьба с экстремизмом должна вестись комплексно. Один лишь закон, каким бы хорошим он ни был, всех проблем не решит. Нужно совершенствовать работу правоохранительных органов: из всех дел, которые возбуждаются по экстремистским преступлениям, до суда доходят лишь единицы. Нужно критически проанализировать и судебную практику: только в прошлом году суды присяжных в Санкт-Петербурге вынесли три оправдательных приговора по делам об убийствах, в которых просматривались экстремистские мотивы. Полагаю, что сторона обвинения впредь должна занимать более уверенную и убедительную позицию, в том числе должна учитывать специфику суда присяжных.
- Хотелось бы остановиться подробнее на антикоррупционном законодательстве. Президент России не раз называл проблему борьбы с данным явлением среди первостепенных, сегодня предпринимаются определенные шаги по противодействию коррупции. Вместе с тем этот спрут все сильнее опутывает многие сферы жизни страны. В чем вы видите причины этого, что или кто мешает России более эффективно противостоять столь опасному явлению?
- Коррупция проявляется не только в конкретных уголовно наказуемых деяниях. Она сегодня - в массовой психологии, проникла в мировоззрение и мироощущение миллионов людей. В этом главная проблема, ведь мышление законом не исправишь. Простой пример. Пожалуй, только ленивый сегодня не ругает сотрудников ГИБДД за то, что на дорогах берут взятки, и в первую очередь критика слышна со стороны автолюбителей. Казалось бы, тогда все должны приветствовать действия сотрудника, когда он в строгом соответствии с законом оформляет протокол об административном правонарушении, и материалы направляются в суд. Но ведь все наоборот: в таких случаях автолюбители выказывают не то что обиду, а даже недоумение: как же так - денег не взял, а меня в итоге прав лишили!
Коррупция будет побеждена только тогда, когда все общество поймет, что эта проблема затрагивает каждого, что проявляется она не только со стороны чиновников, но и с другой стороны; что никакое нарушение закона нельзя считать “нормальным” или допустимым явлением, и применять этот принцип нужно в первую очередь к себе. Тогда и антикоррупционное законодательство будет работать многократно эффективнее.
А если говорить именно об антикоррупционном законодательстве, то подчеркну: да, у нас нет отдельного закона о борьбе с коррупцией, но есть законы, создающие необходимые правовые условия для противодействия этому явлению. Это и Уголовный кодекс, и Кодекс об административных правонарушениях, и гражданское законодательство, и важнейшие международные документы. Только в четвертом созыве Государственной Думы были ратифицированы Конвенция ООН против коррупции и Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию.
- Но если остановиться на проявлениях коррупции на тех же российских дорогах, то проблема все же сохраняется. Какие пути ее решения вы считаете наиболее перспективными?
- Выход не только в неотвратимости ответственности за полученную взятку, но и в повышении социальной защищенности сотрудников ДПС. Лишиться работы должно стать дороже, чем получить взятку от правонарушителя. Есть инициативы о введении своего рода “социального пакета” для сотрудников ДПС, который бы включал ипотечную программу, программы образования для детей сотрудников, медицинского и санаторно-курортного обслуживания. Социальное обеспечение должно быть адекватным тем условиям, в которых осуществляется дорожно-патрульная служба: чего стоят одни лишь выхлопные газы, а ведь ими сотрудники дышат на дорогах по несколько часов в день.
Конечно, и текущая зарплата должна быть достойной, должна повышаться. Но когда сотрудник будет знать, что дополнительные и весомые “дивиденды” за свою добросовестную службу он получит, скажем, через 20 лет (в виде квартиры, в виде возможности дать приличное образование своим детям), он будет просто бояться брать взятку. Он десять раз подумает - стоит ли его будущее, будущее его семьи и его детей этих грязных денег. Сотрудник и без этого “приработка” будет уверен в своем завтрашнем дне.
Эти инициативы, обсуждаемые “Единой Россией” в рамках партийного проекта “Безопасные дороги”, могли бы стать началом для реализации в перспективе подобных социальных программ для других работников бюджетной сферы.
- Случается, что Госдуму обвиняют в лоббировании интересов узких групп заинтересованных чиновников или бизнесменов. Так было, к примеру, когда принимались решения относительно акцизов на ликеро-водочную продукцию, игорного бизнеса. Лоббизм и коррупция, пожалуй, явления одного порядка...
- Вы считаете, что закон об игорном бизнесе - лоббистский? Не могу с этим согласиться. Это как раз яркий пример принятия решения в интересах большинства граждан и уж точно не в интересах нынешних акул игорного бизнеса.
Лоббизм и коррупция - это вещи разные. Лоббизм может приобрести коррупционные формы, когда на принятие решения пытаются повлиять через прямой подкуп чиновника или депутата. Должен сказать, что при наличии парламентского большинства такая угроза в сфере законотворчества практически исключена. А вот в исполнительной власти, когда деятельность чиновника прямо и однозначно не ограничена законом, потенциальная возможность для коррупции налицо. В том числе поэтому мы выступаем за приоритет норм прямого действия в законе, за расширение полномочий парламента при определении направлений расходования бюджетных денег, за усиление парламентского контроля за деятельностью исполнительной власти.
В нормальном лоббизме ничего плохого я не вижу, в ряде государств даже приняты законы о лоббизме. Например, можно говорить, что у Министерства внутренних дел сильное лобби и в Государственной Думе, и в Совете Федерации. Если депутат до своего избрания работал в органах внутренних дел и в своей парламентской деятельности стремится поддержать органы правопорядка, профессионально занимается совершенствованием законодательства в правоохранительной сфере - разве это плохо, разве это коррупция? Вообще, каждый депутат так или иначе является лоббистом интересов своих избирателей.
- Будучи главой МВД вам не раз доводилось “пробивать” бюджет ведомства в разных инстанциях. Какие меры может предпринять и предпринимает Государственная Дума для поддержки правоохранительных структур?
- Вопросы безопасности и правопорядка парламентское большинство считает одним из приоритетов законодательной деятельности. Бюджетное финансирование МВД России ежегодно увеличивается. Растут расходы, направленные на повышение социального обеспечения действующих и бывших сотрудников и военнослужащих, что составляет самую весомую часть в бюджете министерства - порядка 60 процентов. Растут расходы на материально-техническое оснащение, на внедрение новых технологий - здесь объемы ассигнований за несколько последних лет увеличились в разы.
Увеличивать финансирование органов внутренних дел, но и укреплять нормативно-правовую базу в этой сфере. Сотрудник правопорядка должен знать, что он вооружен и надежно защищен законом.
