| Память не должна знать границ, она не вписывается в какие-то временные рамки. Тем более - память о войне. О Первой мировой в частности. И если в Республике Беларусь есть батальон, который восстанавливает эту историческую Память. |
Память не должна знать границ, она не вписывается в какие-то временные рамки. Тем более - память о войне. О Первой мировой в частности. И если в Республике Беларусь есть батальон, который восстанавливает эту историческую Память, не думая о национальности погибших солдат, значит, в нас живет и будет жить исконно человеческое начало - помнить и чтить.
...Солдат работает очень осторожно, можно даже сказать, ювелирно. Сначала разгребает грунт лопаткой, потом кисточкой обметает появившиеся на поверхности кости и бережно перекладывает на целлофан. Человеческие останки здесь буквально свалены в кучу, причем очень близко к поверхности земли. Принадлежат они солдатам и офицерам Русской Армии, погибшим в Первой мировой войне.
Это кладбище расположено в Сморгонском районе Беларуси, где проходили самые ожесточенные, самые кровопролитные бои на российско-германском фронте за всю Первую мировую. Недаром у российских солдат в ходу была поговорка “Кто под Сморгонью не бывал - тот войны не видал”. Кстати, именно здесь в октябре 1915 года немцы впервые применили для уничтожения наших солдат газы. И, судя по всему, в захоронении, на котором сейчас работают солдаты, погребены именно жертвы газовой атаки. По крайней мере в пользу этой версии говорит хронология шурфов. Первые шурфы размещены исключительно параллельно и перпендикулярно, и в них следопыты обнаруживали одиночные могилы. Вероятно, первые захоронения производились по всем христианским обычаям, могилы копали нужной глубины и на одинаковом расстоянии друг от друга, наверняка приглашали войсковых священников. А последний ряд представляет собой нагромождение тел. Очевидно, погибших было слишком много, а фронт двигался дальше, и чтобы не оставлять тела отравленных на поверхности, приходилось в спешке хоронить их подобным образом.
Работающее на этих раскопках подразделение уникально в своем роде. 52-й отдельный специализированный поисковый батальон Минобороны Республики Беларусь существует с 1997 года и имеет монопольное право на проведение поисково-полевых работ. А любого уровня общественные поисковые объединения допускаются только к работе с архивными материалами. Пойти на такую монополизацию в области поисково-полевых работ руководство страны подтолкнула ужасная статистика. За годы, прошедшие после Великой Отечественной войны, во время проведения раскопок на территории республики жертвами снарядов стали 10 тысяч человек! По сути, на полях брани уже после войны полегла дивизия! А сколько поисковиков (и действующих из самых благородных побуждений, и черных копателей) стали жертвами различных болезней, остается только предполагать.
С момента издания приказа министра обороны республики все полевые поисковые работы четко регламентированы. Монополизм батальона отнюдь не означает, что он работает там, где вздумается его командирам, все происходит четко в рамках правового поля. Прежде чем начать раскопки, необходимо получить решение местных органов власти или согласие собственника земли, если могилы находятся на частном подворье.
Приказом министра оговариваются вопросы санитарно-эпидемиологической безопасности личного состава, бойцы обеспечиваются тремя комплектами спецодежды, спецобувью, используют разовые марлевые повязки, которые потом сжигаются, обеспечиваются резиновыми и матерчатыми перчатками. Инвентарь и одежда ежедневно дезинфицируются, для чего закупаются самые современные химические препараты. Такие меры предосторожности отнюдь не являются чрезмерными, как может показаться на первый взгляд, ведь возбудители некоторых смертельных заболеваний могут сохраняться до нескольких сотен лет. Так что заразиться от прапрадеда чумой - дело не из разряда невозможных. Несмотря на такие меры защиты, бойцов батальона тем не менее еще и прививают против целого комплекса заболеваний: клещевого энцефалита, сибирской язвы, бутулизма. Есть перечень обязательных прививок, а в зависимости от региона, в котором предстоит работать, могут вводиться и дополнительные. На территории Беларуси есть зоны отчуждения, возникшие после чернобыльской аварии. В таких районах приказом министра обороны батальону либо запрещено работать, либо разрешено только силами офицеров, прапорщиков и военнослужащих контрактной службы.
В настоящее время подразделения батальона работают на восьми объектах, разбросанных по всей территории республики. Как считает начальник Управления по увековечиванию памяти защитников Отечества и жертв войн Министерства обороны Республики Беларусь полковник Виктор Шумский, объект Сморгонщины особенно показателен.
- Здесь общее прошлое Беларуси и России проявляется наиболее ярко. Так случилось, что десятилетия история Первой мировой войны, которую и называли-то не иначе как империалистической, никак не освещалась. И сегодня мы при большой помощи коллег из России пытаемся восстановить имена павших почти сто лет назад. Директор Российского государственного военно-исторического архива предоставил нам возможность в течение очень короткого времени сделать пять с половиной тысяч снимков уникальных документов, которые очень помогут нам в поисковых работах. Мы в своей работе стараемся не разрывать связки истории. Многие люди не придают значения прямой связи между Первой мировой и Второй мировой войнами. Редко кто задумывается над тем, что между концом одной и началом второй войны прошло всего 23 года! По историческим меркам - мгновение. Мы, к сожалению, уже утратили безвозвратно то время, когда могли пользоваться мемуарами людей, участвовавших в первой и второй войнах, чтобы провести сравнительный анализ организации службы в царской и советской России. А он мог бы быть очень интересен. К примеру, очень часто можно услышать, что учет в нашей армии поставлен был из рук вон плохо в годы Великой Отечественной войны. Организация погребений и вовсе не соответствовала никаким принятым в других армиях нормам. И очень часто мы ссылаемся на немцев, мол, на каком высоком уровне было все организовано у наших врагов. Но немногим известно, что Русская Армия в период Первой мировой войны по организации учета, по организации погребений погибших бойцов была едва ли не лучшей в мире. Мне попадались документы Австро-Венгерской империи, немецкие документы, но такого качества обработки документов, как в Русской Армии, я не видел.
Действительно, отношение наших прадедов к организации погребений воинов, павших на поле битвы, достойно уважения. По факту создания военных кладбищ составлялся целый комплект документов. Карты захоронений, кройки кладбищ, подавляющее большинство которых сопровождается фотографическими материалами - панорамными снимками из расчета перспективного опознания участка местности, где находилось захоронение. И, конечно же, список погибших. Причем не примитивный, с перечислением фамилий и воинских званий, а с указанием того, уроженцем каких мест являлся погибший, его социального статуса.
Очень серьезно в период Первой мировой был организован учет наград. Наглядный пример. В 2003 году в одном из районов в ходе раскопок бойцы батальона обнаружили один Георгиевский крест, отправили запрос в Российский государственный военно-исторический архив, оттуда получили ответ, что награда принадлежит тому-то, и в приложении - копии всех наградных листов. Небольшая приписка в конце документа гласила: данный боец скончался от ран в госпитале. В этот же день вместе с ним умерли 29 человек, и перечислены все фамилии. В результате по одному кресту было установлено сразу 30 фамилий бойцов, чьи останки обнаружены в этом захоронении.
- Нас часто упрекают в том, что мы уделяем много внимания Первой мировой, в то время как не найдены могилы павших в Великой Отечественной, - говорит полковник Шумский. - Но ведь время, удаляющее нас от этих двух событий, от этих войн, не останавливается. И имена наших предков стираются с могильных плит прямо на глазах. Мы не можем терять время, мы считаем это кощунственным. Поэтому хватаемся за любые зацепки. К примеру, в прошлом году мы совершенно случайно в сельском карьере нашли захоронение 224 французских военнослужащих периода 1812 года. Нашли также многочисленные пуговицы 13 французских полков, боеприпасы и другие предметы. Вообще, мы в ходе работ не раз сталкивались со следами той войны. Одни захоронения мы обнаруживаем, работая в архивах. Бывает наоборот, в ходе полевых раскопок находим неучтенное захоронение и по сопутствующим находкам делаем запросы и устанавливаем, кому оно принадлежит.
За 12 лет существования бойцы батальона в ходе работ обезвредили 2707 взрывоопасных предметов. Но это, так сказать, сопутствующие основной работе “мелочи”. График работ батальона настолько насыщен, что отвлекаться от основной задачи нет времени. А задача эта заключается в поиске неучтенных захоронений. Бойцы не ищут, по крайней мере специально, сейфы с документами, боевые знамена и даже какие-то уникальные свидетельства эпохи, хотя с такими просьбами к ним обращаются довольно часто. Все, что находится в ходе раскопок, независимо от ценности, которая иногда исчисляется очень солидными суммами, определяется одной краткой формулировкой - сопутствующие поисковым работам находки. Для человека ничего священнее могил его предков быть не может, считают здесь. А все остальное может и подождать. Именно по той же причине Министерство обороны Беларуси всегда настаивало на том, чтобы в первую очередь приводить в порядок воинские захоронения, а потом уже возводить памятники и монументы. Главное - сохранить имена наших предков и сделать так, чтобы их последнее пристанище было достойным их подвига.
Богдана ЛАГУТИНА
Фото автора
Беларусь - Москва
