| И на высоком посту Ангела Меркель не меняет своих жизненных привычек... |
Позиция
Вот уж не думал я, что этот, в общем-то, рядовой факт из западной повседневности станет бурным обсуждением наших стариков в ветеранской организации. И на высоком посту Ангела Меркель не меняет своих жизненных привычек...
- Читал? - окружили они меня, потрясая газетой. - Что скажешь?
- Ничего особенного... Дело для демократии привычное...
- Посмотрите на него! Привычное дело! У нас тоже объявлена демократия, а можешь ты увидеть в кафе, ну, скажем, уж не самого Чубайса, а среднего чиновника, члена Правительства? Вот то-то и оно! У нас как чуть-чуть над народом возвысился, попал в элиту, уже и нос воротит, в упор людей перестает видеть! Таких элитных хоть пруд пруди!..
Старики говорили правду. В литературной среде, например, которая хорошо мне знакома, в ходу было выражение: забурел, забронзовел. Стоило, бывало, какому-нибудь среднему сочинителю с изъяном в характере выбиться в руководители, возглавить журнал, занять место в издательстве, как он вскоре переставал узнавать товарищей, говорил через губу, хмурился якобы от переполнявших его голову важных мыслей, всех поучал, обрастал подхалимами...
Я не буду приводить фамилии, дело прошлое, да иных уж и на свете нет. Назову только фамилию Сергея Владимировича Михалкова. Но в качестве положительного примера. Девять лет в какой-то степени он был моим начальником. Уж он-то мог бы забуреть и забронзоветь еще при жизни: герой, классик, депутат, лауреат многих премий. Его даже милиция любила и любит. За бессмертного “Дядю Степу”. Говорили, что сказывается, мол, его дворянское происхождение. И в это можно верить. Тогда, в старину, превыше всего почитались честь, долг и достоинство. Из-за этого стрелялись...
В наши дни, к сожалению, честь не в моде. Сейчас не стреляются, а просто убивают. И в основном ради денег, имущества, наживы. Без дуэли, без бросания перчатки, из-за угла: бах-бах - и нет Толяна или Коляна с золотой цепью на шее...
В советские годы чиновники бурели меньше: огласки побаивались, взбучки по партийной линии. Я знал одного секретаря обкома, который трех подчиненных довел до инфаркта, любил разбрасывать принесенные бумаги: якобы его мысли слабо изложены. Кинет документы веером и, пока сотрудник ползает по ковру, поливает его отборным матом, получая от этого наслаждение...
Перестройка вместо настоящей демократии, которую все ждали, принесла вседозволенность и безнаказанность. Хамство, бескультурье, зазнайство стали процветать даже в государственных учреждениях, не говоря уже о частных конторах. Знакомый один губернатор, сравнительно молодой еще человек, оставленный на следующий срок, стал так заметно меняться внутренне и даже внешне, что я пожалел его: располнел, в глазах потух блеск азарта, много пьет и ест, купается в лести помощников...
Кураж наших воротил от власти и особенно от бизнеса заметили и за границей. Гулянки миллионеров в Куршевеле, на мировых курортах, с шумом, с грохотом, с выводками привезенных красоток, удивляли и нравственно обижали бережливых местных жителей. В войну, помню, когда мы шли к Одеру, появилось безобидное выражение: “русиш, культуриш”. В ответ шло рифмованное непечатное слово. Все тогда смеялись шутке. Сейчас богатые так “культурят”, так позорят иногда Россию, что не до смеха...
Временами у нас проводятся кампании, направленные на ограничение привилегий чиновников. Много было шуму с мигалками. А как они появились? И почему так много? Кто давал разрешение? По какому принципу? Объяснений, кажется, не было. Действовали по старому принципу: нельзя, но если Ивану Ивановичу очень хочется, то можно. В Дании вон правительственные чиновники спокойно пересели на велосипеды, и все довольны. Там, за бугром, и короли сами сидят за рулем, а у нас подай водителя...
Находятся “теоретики”, доказывающие, что у нас, мол, в России издавна тяга народа к монархии, к твердой руке, к единоначалию, поэтому, мол, надо терпеть выходки новых Салтычих, новых бурбонов и держиморд. Что, мол, поделаешь: рынок, свобода, частная собственность, начальник - он и хозяин...
А давний мой приятель, любитель юмора, генерал, между прочим, предложил изобрести прибор в виде рентгена. Доктор просветит нутро кандидата в чиновники и скажет:
- Э, батенька, да и у тебя, голубчик, предрасположенность к самодурству, экран показывает, что это наследственное. Тебе нельзя с людьми работать, можно только с бумагами в конторе, а лучше в архиве...
Пока прибор не создали, власть имущим надо серьезнее с кадрами заниматься, забурение пресекать на ранней стадии.
Юрий ГРИБОВ
