| А между тем кавказский вопрос вошел в русскую геополитику еще в царствование Ивана IV (Грозного) |
Опорный пункт
События на Северном Кавказе привлекают сегодня самое пристальное внимание всех без исключения граждан России. В прессе часто появляются статьи на эту тему. Только почему-то авторы начинают свой рассказ с XIX века, когда генерал Ермолов или фельдмаршал Барятинский “покоряли” Кавказ. Как будто до этого для России не существовало кавказской проблемы.
А между тем кавказский вопрос вошел в русскую геополитику еще в царствование Ивана IV (Грозного), причем не по желанию московского правительства, а по просьбе самих владетельных лиц Северного Кавказа.
В 1557 году князь Джанклиша (по московским документам Янглыч) приезжал в Москву и бил челом царю Ивану Васильевичу (будущему своему зятю) о принятии в русское подданство с сыном Сунчалеем и со всем Теменским владением. Город Темень и стал первым опорным и сборным пунктом Терского казачества.
В середине XVI века Предкавказье было малолюдной страной, открывавшей большой простор для рыболовства, охоты, пчеловодства и земледелия, но главной приманкой для двух главных “соискателей” этих земель - Персии (Ирана) и Турции - служила большая торговая дорога между Каспийским и Черным морями. Самым многочисленным местным народом здесь были кабардинцы, принадлежащие к группе адыгского (черкесского) корня. Они и попросились первыми под надежную руку московского царя, что, естественно, никак не устраивало ни Турцию, ни Персию. Третий здесь был лишним.
Вот как пишет об этом времени известный русский историк, преемник В. Ключевского, академик Матвей Любавский (1860 - 1936): “Все эти многочисленные народности Северного Кавказа находились в состоянии непрерывной внешней и внутренней борьбы. С одной стороны, на них напирали турки, стремившиеся подчинить себе черкесские племена, ногаев, татар, с другой наступали персы, стремившиеся к господству над кумыками, чеченцами и дагестанцами. При всем том турки и персы не могли разделить между собой сферы господства и влияния, соперничали и боролись друг с другом, втягивая в борьбу и кавказские племена. Край раздирался, сверх того, нескончаемыми мелкими усобицами кабардинских князей, их столкновениями с шамханами Тарковскими и еще чаще с кумыцкими беками и чечней, столкновениями других черкесских племен между собой и с абхазцами. Столкновения происходили из¬за земель и угодий, а чаще всего из-за кражи скота и людей. В большом кумыцком местечке Эндери, стоявшем при входе в горы, на большой торговой дороге между Каспийским морем и Черным, существовал постоянный торг краденными и пленными людьми, которых, сковывая попарно, уводили в Крым для перепродажи в Константинополь”.
К русским же кавказские народы, особенно кабардинцев и других “черкес”, располагала надежда на помощь со стороны московского государя против стремившихся поработить их турок и персов. Как только пали Казань и Астрахань, один за другим стали являться в Москву князья адыгской крови с просьбами о принятии их в подданство и на службу государству Московскому. Некоторые из этих князей оставались навсегда в Москве, крестились и становились московскими боярами.
Таким образом, с 1557 года присутствие русских на Северном Кавказе становится постоянным, их влияние на местные условия усиливалось с укреплением России и ослабевало, когда сама Россия переживала неудачи. Из ближайшей истории видно: сильный Советский Союз сумел стабилизировать обстановку на всем Кавказе, но с распадом СССР внешнее влияние в этом регионе усилилось.
В течение длительного времени казаки жили в мире и приятельских отношениях с немусульманскими тогда еще чеченскими общинами, из которых даже брали себе жен. Но в конце XVII века среди чеченцев распространился ислам, и долго длившаяся приязнь к гребенским казакам начала остывать, пока, наконец, не перешла во вражду. Между эндрийскими и чеченскими кутанами (хуторами) с одной стороны и гребенскими городками - с другой стали все чаще и чаще происходить угоны рогатого скота, лошадей и захваты пастухов. Не выдержав натиска горцев, казаки в 80¬х годах XVII столетия покинули свои дома с садами и виноградниками и поселились на мысу, образуемом слиянием Сунжи с Тереком. Здесь они прожили более 30 лет, когда в 1711 году Петр I, не обошедший своим вниманием и Кавказ, послал казанского губернатора П. Апраксина во главе военной экспедиции построить в интересах большей безопасности города Терека укрепленную линию крепостных пунктов на левом берегу реки. Так было положено начало Терской кордонной линии, на которой и развернулась потом от моря и до моря Кавказская линия.
В 1722 году Петр присоединил к России западное побережье Каспия, но императрица Анна Иоановна, заключив в 1735 году союз с шахом, возвратила ему все завоевания русских. Все гарнизоны и казаки были отведены на Терек. На его притоке Кизляре, в большом отдалении от моря, была построена новая крепость Кизляр, на долгие годы ставшая опорным пунктом русских на Северном Кавказе.
Новый этап освоения Кавказа начался при Екатерине Великой. В 1783 году к России было присоединено Крымское ханство. Вместе с ним отходили к России и прикубанские степи, где кочевали зависимые от Крыма татары и ногаи. По Ясскому миру 1791 года Турция признала за Россией эти ее новые приобретения. Но для фактического утверждения русской власти в Прикубанье надо было оградить эту область со стороны Кавказских гор от вторжений воинственных горских племен, умиротворить племена, жившие на равнинах, и так или иначе заселить область русскими людьми. Занять Кубанскую область было необходимо и для обеспечения приазовских и прикаспийских владений России от разных диверсий Турции со стороны Кавказа.
С наступлением нового, XIX века, началась новая история во взаимоотношениях между Россией и Северным Кавказом.
Вадим КУЛИЧЕНКО
Московская обл.
