| На территории Ставропольского епархиального духовного управления МП РПЦ с недавних пор стоят на постаментах два колокола. Один из них имеет в середине рваную неровную пробоину от снаряда. Колокола эти из Грозного... |
Голоса России
Колокола, как и люди, имеют ухо, щеки, язык, а значит - имеют голос, могут разговаривать. Люди для того и вешают их повыше, поближе к Богу, чтобы звали народ во дни торжеств и бед народных…
На территории Ставропольского епархиального духовного управления МП РПЦ с недавних пор стоят на постаментах два колокола. Один из них имеет в середине рваную неровную пробоину от снаряда. Колокола эти из Грозного, а историю их попадания сюда я и хочу рассказать.
Как выглядел храм Михаила Архангела в Грозном до войны, сказать не берусь. Я застал его уже разрушенным войной. Тогда, в последнюю нашу встречу в марте 2003-го, кроме обгорелых стен и груд битого кирпича, мне запомнились колокола. Они стояли, притулившись к западной части храмовых руин, похожие на сирот-погодков, сгрудившихся у израненного тела родной матери. Тихие, присмиревшие.
Колокола, как и люди, имеют еще место и дату рождения. Безымянных, безродных колоколов не бывает, не должно быть. Тот мой знакомый колокол родился в 1990 году в Воронеже. Об этом гласила литая по корпусу надпись. И как у каждого человека, у колоколов есть своя судьба. У этих она трагическая и поучительная. Как и у людей, переживших то лихолетье. Им есть что вспомнить.
Конечно, они помнят своих настоятелей: многим хорошо известного священника отца Анатолия Чистоусова, а после его гибели и иеромонаха Феофана. Помнят, как в благополучные мирные годы храм даже в большие праздники наполнялся едва вполовину и как стала меняться ситуация с началом контртеррористической операции. Помнят, как рушились стены и снесло купольный крест. Помнят мольбы, рыдания укрывшихся в храме перепуганных людей: “Господи, помилуй!”, вперемешку с криками, стонами и отборным матом растерявшихся, огрызающихся огнем, попавших в окружение оказавшихся в незнакомом городе солдат и офицеров. Помнят запорошенные снегом, долго не убиравшиеся трупы на улицах и стаи обезумевших от крови собак-людоедов. Помнят предательство, трусость одних и невиданный героизм других.
А потом наступило перемирие. Так можно назвать время относительного затишья, когда превращенный в развалины, смертельно раненный храм оставили в покое. В нем даже выставили вооруженную охрану. Тогда же его постарались привести в порядок: вывезли груды мусора и битого кирпича, побелили в человеческий рост руины и сгрудили сироты-колокола в одном месте. В углу за алтарем разместили “бытовку” - молельный домик, и началась “мирная” приходская жизнь. В храм стали стекаться люди. Потерявшие родных, крышу над головой, надежду дожить до завтрашнего дня жители Грозного искали и часто находили здесь хоть какую-то помощь: слова утешения, сочувствия, кое-какие запасы продовольствия, теплую одежду. Стали заглядывать сюда и военные, милиционеры, казаки. Иногда наведывались представители военных властей, комендатуры и гражданской администрации, заскакивали “на огонек” журналисты: нет ли какой сенсации?
Раз возобновился приход, образовался и приходской совет. Кто в него вошел? От довоенных прихожан храма не осталось почти никого, поэтому у отца-настоятеля - тоже нового здесь человека иеромонаха Феофана - особого выбора не было. Так, старостой стала Антонина. Бывший руководящий работник одного из грозненских предприятий, в прошлом член партии. Женщина деловая, активная.
Да только активность свою эта женщина проявила не там, где следовало. Пользуясь тем, что священник постоянно в городе не жил, а приезжал на службы из соседней Ингушетии, стала Антонина заниматься неблаговидными делами. Например, “излишки” поступающей обездоленным русским жителям Грозного гуманитарной помощи на рынке продавала. Контроля не было практически никакого, вся надежда на совесть и порядочность. Но с этим, видать, у Антонины было туговато. Если что-то - и отговориться всегда ведь можно: на храм, мол, деньги нужны. На одной гуманитарке сильно не разживешься, и стала Антонина думать, где еще что плохо лежит. Так и пришла ей мысль колокола на переплавку продать. А чего им тут без дела стоять? Толку от них, то есть звону - никакого, а так хоть какая-то прибыль будет! Нашла деловая женщина покупателей и договорилась о сделке. Самый маленький колоколец продать успела.
А дальше - почти детективная история, читатель. Стало известно об этих махинациях компетентным органам. Может быть, заниматься колоколами - вовсе и не дело сотрудников органов безопасности, а только и там неравнодушные люди служат. С одной стороны, колоколов-то вроде как и нет - церковь разрушена, да и отделена она от государства. А с другой… за державу обидно! Поделился майор-контрразведчик Евгений Б. своими мыслями с товарищем - командиром санкт-петербургского ОМОНа подполковником милиции Юрием Семейкиным. Питерцы как раз неподалеку стояли - охраняли комплекс правительственных зданий. Юрий Васильевич - человек верующий. Стали друзья думу думать, тут и созрел у них план действий. Созвонились с архиепископом Ставропольским и Владикавказским Феофаном, под чьим духовным управлением находилась Чечня, изложили суть проблемы. Тот, быстро уяснив ситуацию, отстранил своей властью Антонину от должности и благословил везти колокола в епархиальное управление, в Ставрополь.
Вместе с помощником военного коменданта Чечни по делам казачества войсковым старшиной Владимиром Медяником выехали офицеры в храм. Антонины тогда не было, уехала на рынок. Оставшиеся колокола хоть и пробитые, без языков, но все равно тяжелые - две с лишним тонны! На чем их везти? Но что значит архиерейское благословение! Послал Господь кран и даже грузовую машину в придачу. Так бывает только в сказках, а еще - в разрушенном Грозном. Погрузили с Божьей помощью, увезли на базу ОМОНа.
Тут и Антонина объявилась. Шум подняла, крик, жаловаться в комендатуру, в дом правительства побежала! Не сдобровать бы тогда русским офицерам, как пить дать. Но опять вмешался духовный пастырь края - владыка Феофан, не дал в обиду офицеров.
Как вспоминал подполковник Юрий Семейкин, в трудную минуту, кроме владыки, поддержало их тогда не свое начальство, а простые чеченцы - водитель грузовика и крановщик. “Ничего, - утешали они офицеров, - если делаете богоугодное дело, все у вас должно получиться!”
Вот так оказались два тех самых грозненских колокола в Ставрополе! Они здесь, чтобы напоминать нам не только о тех лихих годах, но и о жестоких законах лежащего во зле мира.
Учитывая обострившийся в последнее время национальный вопрос, давайте сделаем правильный вывод из этого события. Давайте научимся наконец различать людей не по национальным и расовым признакам, а по их отношению к вере.
Недавно власти Чечни объявили об открытии в Грозном храма Михаила Архангела. Он очень красивый, похож на картинку. Светло-голубого цвета стены контрастируют с синими куполами, продолжением которых является ясное южное небо. Мраморный пол. Новый резной иконостас. Выложенный плиткой просторный дворик. Колокольня с новыми колоколами. Наверное, так и было задумано. Уж больно тяжелые воспоминания вызывал храм у людей…
А кто мы такие без памяти?
Роман ИЛЮЩЕНКО
