| Этой весной обращение к истории Великой Отечественной войны, к тяжелым боям на территории Ростовской области получило новый импульс: из Москвы пришло долгожданное известие о присвоении Ростову-на-Дону звания города воинской славы. Немалая заслуга в этом и донских поисковиков. |
Память
Шесть лет назад на территории учебного центра Северо-Кавказского регионального командования внутренних войск МВД России артиллеристы при обустройстве позиций для стрельбы случайно нашли останки одиннадцати бойцов Красной Армии. Рядом - остовы винтовок, кое-что из личных вещей: нательный крестик, карманные часы с погнутым циферблатом. Находки на батарее тогда поразили даже опытных ростовских поисковиков: по официальным данным, в степи между Новочеркасском и Шахтами летом 1942 года и боев-то не было, а одно паническое бегство. Но поисковикам открылось иное: здесь отступали с боями и гибли с оружием в руках. Кем были бойцы, навсегда оставшиеся в земле современного полигона, их имена - узнать не удалось. Еще одна тайна из прошлого, заинтересовавшая энтузиастов из регионального клуба “Память - Поиск”, стала отправной точкой в знакомстве воинов-северокавказцев с поисковым движением.
В один из дней той вахты памяти запомнилось, как старшеклассники в полевом лагере поисковиков рассматривали найденный ржавый остов пулемета Дегтярева. Кто-то очень серьезно сказал: “С такой штуковиной еще и в атаку бежали!”
- Историю Великой Отечественной войны по Ростовской области в полном объеме мы не знаем. Мы даже не знаем, что нас может ожидать при изучении событий тех лет. Два раза фронт проходил через Ростов, два раза город был оккупирован. А главная книга о боях на территории области до сих пор не написана, - считает руководитель регионального клуба “Память - Поиск” Владимир Щербанов.
Донская столица кратко упоминается в энциклопедии - “Великая Отечественная война 1941 - 1945 годов” в связи с операцией успешного контрнаступления Красной Армии, когда впервые в ходе войны был освобожден областной центр. Шел ноябрь 1941 года. Впереди - еще почти четыре года испытаний и горя. Гораздо позже об этом напишут мемуары полководцы, историки защитят не одну диссертацию. Писатель Константин Симонов, опубликовав свои фронтовые дневники, впервые сосчитает дни войны - 1418 дней и ночей. В картотеках архивов они уже давно поделены на этапы, разбиты на периоды. Это официальная история войны. Есть и утвержденная в высоких инстанциях цифра потерь. Она несколько раз менялась в сторону увеличения.
Но буквы на мраморе потускнели, братские могилы заросли травой, а цифра потерь оказалась чистой условностью. Поисковики изучают войну не по учебникам. Они руками просеивают ее вместе с землей в надежде найти солдатские медальоны. На фронте их называли смертничками и не спешили из суеверия заполнять вложенный в маленькую капсулу клочок бумаги для адресных данных. Считалось: раз заполнил - не жилец.
- Дорого бы я сейчас заплатил, найди кто “смертник” моего деда, - признался однажды поисковик из донской станицы Егорлыкской.
Дмитрий Санин - человек богатырского сложения и беспокойного сердца - в клубе “Память - Поиск” уже больше пятнадцати лет. Его дед сгинул без вести где-то под Смоленском. Каждый раз, собираясь на Вахту памяти, Дима мысленно загадывает: “А вдруг отыщется след деда?”
- Пусть не я, так кто другой найдет. Ну как это, без вести? Страшно это!
Об этом десятилетиями молчали официальные историки - о списанных и забытых защитниках Отечества. Они словно растворились, вместе со своими полками, дивизиями, армиями ушли в неизвестность. Оказалось, нет, вот они, чуть ли не под ногами грибников, под плугом фермера. В смоленских, нижегородских лесах, в балках и оврагах посреди донской степи кости вперемешку с остовами винтовок лежат чуть ли не на поверхности, едва прикрытые дерном.
На документах, относящихся к драматичному периоду лета 1942 года, до сих пор стоит гриф “Совершенно секретно”. Но даже по мнению сотрудников Центрального архива Министерства обороны, секретного в них уже ничего нет из-за срока давности. Руководитель донских поисковиков считает, что хранение “за семью печатями” подробностей и деталей боевых действий той поры связано с тем, что 1942-й не победный, а тяжелый год отступлений и потерь. Только между Воронежем и Ростовом в полях пропало без вести несколько дивизий. У города Каменска полег кавалерийский полк, а в районе Миллерово в окружение попали около 60 тысяч бойцов и командиров Красной Армии. Под Новочеркасском сгинуло еще 10 тысяч защитников, попавших в плотное кольцо наступавших сил вермахта. Владимир Щербанов убежден: судя по находкам шестилетней давности на полигоне внутренних войск и по трофейным источникам, на территории Ростовской области был еще один “котел”. В степи с характерными терриконами шахт на горизонте с войны лежат безымянные останки солдат пропавших дивизий и полков.
- Есть предположение, что на позиции артиллеристов в 2002 году найдены бойцы, погибшие в полевом лазарете. Об этом свидетельствуют истлевшие обрывки бинтов. Кое-что за эти пять лет удалось установить по косвенным данным, по номерам частей, предположительно отступавших на этом участке. Однако подчеркиваю, это лишь версии. Очевидно одно - раненых охраняли и защищали с оружием. Здесь явно был бой. Но пока это все, что известно.
Представить действительно в полном объеме удастся едва ли. Но само обращение к тем событиям - это посильная работа памяти, передающейся через поколения. На исходе знойного августа шесть лет назад к поисковикам, которые работали в чистом поле, специально в обеденный перерыв приходили бойцы из размещенного поблизости отряда специального назначения “Росич”. Стояли рядом с раскопом глубиной в один штык лопаты, молча курили. Спецназовцы оказались здесь не из-за любопытства: именно отряд разместил у себя группу поисковиков, старшеклассников и студентов техникума из Новочеркасска. Поставили ребят на полевое довольствие и ежедневно помогали добираться по выжженной солнцем степи к месту работы. Каждое утро видавший виды отрядный автобус дымил мотором, глох посреди поля, но снова и снова с тяжким упорством преодолевал степное разнотравье. За работой в отряде следили с искренним интересом. Не остались в стороне и артиллеристы: найденные останки они сложили в ящики из-под снарядов, а немногие личные вещи фронтовиков определили на хранение в сейф строевой части. Осенью 2002 года ящики с останками перевезли в Новочеркасский храм святых Константина и Елены. По всем канонам православной церкви и с воинскими почестями солдат Великой Отечественной войны захоронили в братской могиле. Десять воинов так и остались безымянными. Только одну фамилию удалось поисковикам вернуть из небытия - рядовой Халуев. Звали солдата Иван Ильич, был он уроженцем деревни Новая Жизнь Воронежской области - вот и все краткие сведения из чудом сохранившейся записки в “смертном” медальоне, найденном в 2002 году на позициях артиллеристов. Так, спустя шесть десятилетий еще одиннадцать павших на поле брани нашли упокоение по христианскому и человеческому обычаю.
А вообще, плачевное состояние солдатских захоронений и мемориалов, по наблюдениям Владимира Щербанова, сегодня не единственное подтверждение безразличия к истории.
- Ростов сейчас активно развивается. Наш город - как большая стройплощадка. Меняется стремительно его облик. Строительный бум выявил новую для нас, поисковиков, проблему: чтобы не снижать темпа возведения объектов, строители чаще всего умалчивают о находках, которые как-то связаны с военным периодом. Останки могут просто выбрасываться. Информация до нас не доводится. Конечно, это происходит не только в Ростове. О каких нравственных категориях может идти речь, если на кону - весомая прибыль? Но очень хочется надеяться на историческую память людей, от которых зависят эти стройки. Наверняка у кого-то из них деды были на фронте, кто-то погиб, кто-то пропал без вести. И где гарантия, что те останки, по которым пройдет бульдозер, не остановившись на час-другой для нашей работы, не окажутся останками пропавшего деда или прадеда?
Вопрос, заданный лидером клуба “Память - Поиск”, риторический лишь на первый взгляд. История часто преподносит неожиданные параллели и почти мистические совпадения. Владимиру Щербанову памятен случай, очевидцем которого он стал на одной из прошлых вахт памяти. Как-то к вечеру над палаточным лагерем поисковиков летел клин журавлей. Девять птиц были отчетливо видны на фоне заката. А утром следующего дня ребята в блиндаже, рядом с оплывшими окопами, нашли останки девяти бойцов. Это совпадение участники вахты посчитали символичным. Они словно получили одобрение от тех, кто навсегда остался в старом окопе, среди стреляных гильз и осколков. Вахты памяти, по убеждению самих участников, возвращают историческую справедливость и заканчивают наконец войну для солдат, которые до сих пор остаются на местах своих последних атак. Пока последний из них не найдет своего упокоения, поиск должен продолжаться…
Татьяна МЕЖАНОВА
Фото
Владимира ЩЕРБАНОВА
Ростовская обл.
