Актуальные темы: 
Архив номеров "Щит и меч" 2010-2011 год

Прицел точного расчёта

На вопросы нашего корреспондента отвечает директор Института политического и военного анализа доктор технических наук, кандидат военных наук, профессор, действительный член Академии военных наук РФ, Всемирной академии комплексной безопасности, Международной академии информатизации при ООН, автор многих книг и статей на различные темы - от политики и военной истории до геодезии и картографии ¬ Александр
ШАРАВИН.
- Александр Александрович, сейчас много говорят о возможности “перезагрузки” в российско­американских отношениях. Есть ли хоть какая-то основа для стратегического партнерства между Россией и США?
- Основа для такого партнерства существует объективно: Россия и США обречены на союз, если хотят сохранить свое лидерство в мире в XXI веке. К этому их подталкивает множество факторов, у них немало схожих черт. В разной степени, но и та, и другая страна имеют огромные территории, человеческие и природные ресурсы и на сегодня самый мощный в мире военный потенциал.
Но главное, перед ними стоят одни и те же потенциальные угрозы: международный терроризм, распространение оружия массового поражения и средств его доставки, Афганистан, другие геополитические проблемы, связанные с развитием третьих стран, прямо или косвенно претендующих на мировое господство.
А вот найти реальные причины для раздоров сложнее. США едва ли не единственная крупная страна, с которой Россия никогда не воевала, а в двух мировых войнах сражалась заодно. То, что сегодня нас разделяет, по сути дела, вторично. Завершившаяся недавно в Мюнхене конференция по безопасности это наглядно подтвердила: и наш вице¬премьер Сергей Иванов, и вице¬президент США Джозеф Байден старались всячески демонстрировать миролюбие и стремление к компромиссу.
- Каково ваше мнение по поводу грядущего вступления в НАТО Украины и Грузии, особенно после грузино­осетинского конфликта?
- Думаю, что и та и другая страна значительно отбросили себя от решения этого вопроса. Грузия ¬ начав войну против Южной Осетии, а Украина - затеяв поддержку Грузии вооружением и военной техникой. Ситуацию усугубляют политические катаклизмы, которые сегодня раздирают Украину. Сам по себе процесс расширения НАТО особой угрозы не представляет по той причине, что эта организация очень аморфная, разношерстная и не имеет возможности сейчас принимать какие­то согласованные решения. Достаточно понаблюдать за тем, как они обсуждают проблемы Афганистана. Эта структура трудно себя находит в новой геополитической ситуации, после ликвидации Варшавского договора и социалистического лагеря.
Если все же Грузию примут, несмотря на всю абсурдность ситуации (у страны фактически нет согласованных границ, она перманентно находится в состоянии внутреннего вооруженного конфликта), это будет огромная головная боль для натовских политиков, потому что горячие грузинские парни у себя¬то в стране все время совершают кульбиты: начиная от арестов друг друга и заканчивая агрессией против сопредельных государств. Что касается Украины, считаю, что опасность будет не в расширении блока НАТО, а в дестабилизации ситуации в этой близкой нам во всех отношениях стране. Что может привести если не к гражданской войне внутри Украины, то по крайней мере к политическому расколу и кризису с серьезными последствиями. По данным украинских правительственных источников, более 60 процентов населения против вступления в НАТО. А как можно решать такой судьбоносный, кардинальный вопрос без поддержки общественного мнения? Нам не нужны внутренние конфликты соседей. Это наши границы, это близкие нам люди, часто родственные связи. Более того, такая дестабилизация не в интересах НАТО тоже. Я не один раз встречался со специалистами в НАТО (речь не об американцах), которые категорически против такого решения. Конечно, США давят, поскольку это для них некоторое спасение своего лица. Сделать ставку на эти режимы в Украине и в Грузии, и не оказать им поддержку? Это можно расценить как слабость, признание их поражения. Надеюсь, что новый президент Обама займет по этому вопросу более прагматичную позицию. Если уж эти страны и приглашать в альянс, то только вслед за Россией.
 - Если НАТО “подбирается” к России, то какие ответные шаги лучше, на ваш взгляд, предпринять нашей стране?
- Из анализа внутренней ситуации в НАТО ¬ состояния их вооруженных сил, органов управления, взаимоотношений между государствами, входящими в эту структуру, а также возникновения военной составляющей в рамках Европейского Союза, видно, что сами европейские государства не очень­то удовлетворены НАТО. Именно поэтому создается и европейский объединенный штаб в рамках ЕС, и система управления, и единая космическая группировка, а также своя транспортная авиация, военная академия ¬ структуры, параллельные НАТО. Хотя процесс сопровождается риторикой о том, что это не вместо НАТО, а вместе с НАТО. В этой ситуации кажется, что вряд ли опасность проистекает от этой организации для России. Во­первых, у них нет ресурсов, чтобы представлять какую¬то военную угрозу. До тех пор, пока в наших вооруженных силах есть достаточно мощный ракетно­ядерный щит, который сравним, пожалуй, с единственной силой ¬ ядерной триадой США, ни о какой конфронтации с НАТО речи быть не может. Если уж говорить всерьез о каких­то потенциальных угрозах с Запада, то здесь можно вести речь только о США. Наши военные аналитики обязаны задавать себе прямой вопрос ¬ готовы ли США воевать с Россией, есть ли у них такой интерес? Считаю, что опасность такой войны на сегодня минимальна. Она может стать реальной только в том случае, если Россия изменит весь вектор своего развития, а к власти в ней придут националисты или леворадикальные силы (что практически невероятно). Как видите, даже эта потенциальная угроза имеет скорее внутренний характер, чем внешний.
 - Российские военные готовы к сотрудничеству с НАТО. Об этом заявил еще летом прошлого года в ходе пресс­конференции заместитель начальника Генштаба РФ генерал­полковник Анатолий Ноговицын. По словам генерала, альянс не должен уходить от совместной работы с Россией. Как можно истолковать это заявление?
- Конечно, лучше, когда военные друг на друга смотрят не через прицелы, а находятся за столом переговоров, общаются между собой, решая совместные задачи, начиная борьбой с терроризмом и заканчивая борьбой с пиратами или какими¬то радикальными международными группировками и политическими силами типа талибана. Это сотрудничество как раз показывает, что мы для НАТО зачастую важнее, чем эта организация для нас. Если бы не было поддержки со стороны России в Афганистане, никогда бы НАТО не добилось там никаких успехов вообще. Думаю, что наша добрая воля, когда мы не лишили НАТО возможности использовать воздушный мост для доставки невоенных грузов, должна быть высоко оценена западной стороной. Мы не хотим дестабилизации в Афганистане, понимая, что в случае выхода НАТО из Афганистана проблемы могут возникнуть и для наших южных соседей, многие из которых входят в организацию Договора о коллективной безопасности. И в рамках этой организации мы имеем определенные обязатель¬
ства - защищать их территорию и действовать вместе с их вооруженными силами. Мы должны ясно представлять ¬ что происходит на границах государств¬союзников. Кажется, понимание того, что худой мир лучше доброй ссоры, есть везде. И поэтому после осетино­грузинского конфликта риторика уже сходит на нет. Потому что есть пиар, есть информационная война, а есть реальная жизнь. И в этой реальной жизни все руководители НАТО, да и реальные политики в США понимают, что с Россией надо сотрудничать.
 - Россия не страна¬агрессор и не стремится ни на кого нападать. Но с точки зрения безопасности страны злободневны вопросы международного терроризма, наркобизнеса, торговли людьми. Это проблемы и мирового масштаба. Как лучше объединить усилия в данном направлении?
- Любое сотрудничество как с Востоком, так и с Западом должно сопровождаться внимательным отслеживанием поведения наших партнеров - и НАТО, и США, и Китая, и той же Японии. Потому что говорить о любви и дружбе в международных отношениях контрпродуктивно. Когда задают вопрос, какая должна быть политика у России ¬ проамериканская или прокитайская? Я говорю: политика всегда должна быть пророссийская. Если выгоднее сегодня, к примеру, с Китаем дружить ¬ мы дружим. Не выгод­
но ¬ не будем сотрудничать. Вот из таких критериев должна исходить наша политика, а не из умозрительных заключений нравится ¬ не нравится. Это в межличностных отношениях допустимо, а в межгосударственных, на мой взгляд, нет.
И думаю, что у нас уже часть механизмов создана. Я бы особенно приветствовал сотрудничество в рамках организации Договора о коллективной безопасности. Ведь это, по сути, военно¬политический блок, который совершенствуется и укрепляется, где есть достаточно жесткие обязательства членов друг перед другом. Считаю, что сотрудничество в этой сфере должно развиваться, потому что прежде всего это зона наших интересов. Мало того, что здесь проживает немало наших сограждан, от безопасности этих государств зависит и наша безопасность. К сожалению, через территорию некоторых из них, того же Таджикистана, проходят тропы и наркомафии, и трансграничной преступности. Многих государств касается торговля людьми. Сотрудничество в этих сферах должно быть более активным, прозрачным. У нас есть антитеррористический центр СНГ ¬ это прекрасно. Подобная структура есть и по борьбе с наркотиками. Целесообразно и в других сферах создавать такие же международные структуры в рамках ОДКБ. Недавно был согласован проект создания Коллективных сил оперативного реагирования. Давно ожидаемое и весомое решение. Без этого мы не сможем двигаться вперед. Однако в рамках ОДКБ нужно укреплять сотрудничество и в других областях военной сферы. Допустим, что нам мешает создать общую группу ядерного планирования? Это не значит, что мы кому¬то будем отдавать свое ядерное оружие. Но если мы говорим о наших союзниках, то должны учитывать и их мнение при своем ядерном планировании. И они будут понимать, что их безопасность гарантируется не просто на словах, но и на деле.
- Насколько актуальна Концепция национальной безопасности РФ?
- Основополагающий документ для всех силовиков, который в этой сфере есть, ¬ Концепция национальной безопасности РФ ¬ был принят в 2000 году и, увы, в значительной мере устарел. Ситуация в мире и стране сильно изменилась. Нам требуется новая концепция, которая ко всему прочему должна каждый год уточняться, совершенствоваться. В противном случае это не будет документом прямого действия, предназначенным для всех правоохранительных органов и военных . Надеюсь, что в ближайшее время страна получит такой документ, так как работа над его созданием близка к завершению.
Ведь только на основе этой концепции можно готовить военную доктрину. Сегодня же, получается, мы меняем радикально облик вооруженных сил, не имея новой военной доктрины и даже не сформулировав реальной концепции национальной безопасности.
Мы должны понимать и учитывать потенциальные угрозы, знать методы парирования этих угроз и, исходя из этого, строить силовые структуры. Не должен быть применим путь решения   сложнейших принципиальных вопросов просто волевым путем. Думаю, что это не совсем верно, и уверен, что подобное понимание есть практически во всех силовых ведомствах. Прежде всего речь идет об офицерском корпусе, опоре во всех структурах ¬ милиции, внутренних войсках, органах безопасности, армии. О тех профессионалах, которые посвящают службе всю свою жизнь. Для подготовки каждого из них требуется не просто много времени и средств, а еще и воля и понимание того, что такое профессионал. Нельзя рубить сплеча, увольняя огромное количество молодых офицеров, которых некем заменить. В результате под угрозу ставятся не только человеческие судьбы, но и обороноспособность страны.
Нужны кардинальные шаги и можно только приветствовать политическую волю Верховного главнокомандующего ¬ Президента России, глав всех силовых ведомств, готовых решать эти проблемы. Но воля должна опираться на точный и профессиональный расчет ¬ именно в этом залог успеха любых реформ.
 
Беседу вела Елена ШЕРШЕНЬ

НАША СПРАВКА
Полковник запаса Александр Шаравин закончил военную карьеру в 1993 году начальником группы разработки военной доктрины Генерального штаба Вооруженных сил РФ. Он создал и до 2002 года возглавлял Национальную картографическую корпорацию.

 

Другие материалы раздела
Первый заместитель министра внутренних дел России генерал­полковник милиции Александр Чекалин
Опираясь на прошлое, строим будущее
На вопросы Татьяны КОЛГАНОВОЙ отвечает начальник Департамента кадрового обеспечения МВД России генерал­лейтенант милиции Владимир КИКОТЬ.
Комета не сгорела
В Москве снова ЧП - пожар в гостинице “Комета”.
В нашем доме сирот не будет
Обстоятельную консультацию дает заместитель начальника Нормативного управления ФЭД МВД России полковник внутренней службы Светлана АЛЕШИНА.
Избирком на колесах
Через год транспортная милиция России отметит свое девяностолетие. Поэтому нынешний день рождения службы по праву можно считать промежуточным рубежом на пути к юбилею,..
Новости 24
Интересное в сети
© 2006-2013 Информационное издание Симеч. Все права защищены.
При использовании материалов ссылка на www.simech.ru обязательна.
E-mail:contact@simech.ru
Размещение рекламы: reklama@simech.ru
Часть материалов может содержать информацию,
не предназначенную для пользователей младше 18 лет.

Архив номеров газеты "Щит и меч" | www.simech.ru