| Заметки обозревателя |
На днях средства массовой информации поведали о происшествии в Москве, когда сотрудник ДПС вынужден был применить против нарушителя табельное оружие. Сообщалось, что злодей был застигнут в момент попытки проникновения в салон чужого автомобиля, но при появлении представителей милиции не только не угомонился, а наоборот, сам перешел в нападение. Когда кулаками добиться желаемого он не смог, в ход пошла бейсбольная бита. Тут-то и напоролся на пулю.
Судя по комментариям работников пресс-службы ГУВД по городу Москве, вопросов о правомерности выстрела быть не могло. Тем более что сотрудник предварительно выстрелил в воздух, пытаясь охладить пыл налетчика. Однако прокуратура все же сочла, что инспектор ДПС превысил пределы необходимой обороны. Рассмотрение дела еще не закончено, окончательные выводы делать рано, однако за этой историей просматривается определенная тенденция. А именно - в ряде случаев заведомо обвинительный подход надзирающих органов к действиям сотрудников органов внутренних дел при исполнении ими служебных обязанностей.
Конечно, бейсбольная бита - всего лишь безобидный спортивный снаряд. А то, что ею можно голову проломить, - не в счет. Кухонным ножом тоже зарезать можно, но его к холодному оружию не причисляют. Выходит, инспектор должен был уговорами и увещеваниями обезвредить нарушителя, а про пистолет Макарова в кобуре забыть. Только возникает вопрос: для чего тогда работников милиции вооружают?
Факт, как мы знаем, далеко не единичный. “Щит и меч” неоднократно вставал на защиту сотрудников, неправомерно обвиненных в нарушениях закона, в том числе касающихся применения табельного оружия. Хотя в правовых актах все написано четко и ясно. Вот что гласит ст. 15 Закона “О милиции”: “Сотрудники милиции имеют право применять огнестрельное оружие... в следующих случаях: ...2) для отражения нападения на сотрудника милиции, когда его жизнь или здоровье подвергаются опасности...” Как раз наш случай. Тем не менее прокурорские работники посчитали, что здоровью, а уж тем более жизни инспектора бейсбольная бита угрожать не могла. В ст. 16 того же закона говорится: “Попытки лица, задерживаемого сотрудником милиции с обнаженным огнестрельным оружием, приблизиться к нему, сократив при этом указанное им расстояние, или прикоснуться к его оружию предоставляют сотруднику милиции право применять огнестрельное оружие...” И все! Больше никаких оснований не требуется. Инспектор уже достал пистолет, произвел предупредительный выстрел. Чего ему было ждать? Удара битой по голове?
Как-то один мой знакомый вернулся из поездки в США. Одним из наиболее ярких впечатлений оказалась встреча с полицейскими на дороге. Когда автомашину приятеля остановили копы, тот по российской привычке поспешно выскочил из салона навстречу представителям закона и чуть было не был застрелен на месте. Там любое движение в сторону полицейского может расцениваться как угроза. У нас даже бейсбольная бита - не аргумент.
Посмотрел бы я на нашего нарушителя, размахивающего кулаками перед носом американского блюстителя порядка. Скорее всего он бы и трех секунд не продержался. Потому что “у них”, если уж тебе вручено оружие, то каждый его владелец уверен, что оно дано не для проформы. Да и граждане об этом знают, потому и сопротивление полицейскому “там” - явление редкое.
Кстати, и слово служителя закона во многих странах многое значит. Как рассказывают, в той же Америке, чтобы опровергнуть доводы полицейского, необходимы несколько свидетелей. В нашей стране даже показания сослуживцев в расчет не принимаются, мол, заинтересованные люди, а стало быть, объективно оценить ситуацию не могут. Так было недавно в одной из областей Северо-Запада, когда ночью наряд милиции задержал нетрезвого дебошира. По дороге в отделение тот учинил драку, несколько раз ударил сотрудника, свои выходки не прекратил и в помещении подразделения, после чего был все же усмирен с применением силы. В итоге виноватыми в инциденте оказались... сами милиционеры, против которых возбудили уголовное дело. Свидетельства очевидцев остались без внимания, поскольку все они оказались сотрудниками органов внутренних дел. Справки о телесных повреждениях, нанесенных стражам порядка, тоже никакой силы не возымели.
Лет двадцать назад, когда криминогенная ситуация в стране была совсем иная, любое применение оружия представителем милиции расценивалось не просто как ЧП, а как нечто из ряда вон выходящее. Тому, кто осмеливался выстрелить, потом месяцами приходилось отписываться и отвечать на вопросы в различных инстанциях. Дошло до того, что сотрудники предпочитали забывать о том, что на поясе у них имеется весомый аргумент правопорядка. Стоит вынуть его - хлопот потом не оберешься. А наиболее осторожные вообще предпочитали выходить на посты и маршруты без табельного “макарова”, используя кобуру для переноски прихваченного из дома бутерброда. Сегодня много говорится о необходимости восстановления авторитета человека в милицейских погонах в обществе, уважения со стороны граждан. Достигается это, конечно же, многим, в том числе и наличием табельного оружия, отнюдь не как инструмента устрашения, а как признака доверия государства к своим защитникам. Вовсе не призываю палить из пистолетов по малейшему поводу. Но вряд ли эти самые авторитет и уважение мы сможем завоевать, если будем терпеть злостное неповиновение, сопротивление, а то и прямые нападения на сотрудников со стороны распоясавшихся преступников, боясь воспользоваться врученным на законных основаниях стволом, лишь бы только потом не оказаться виноватыми самим.
Андрей ШАБАРШОВ
