| Наш форум не случайно проходит в сентябре. Это месяц, когда мир чтит память безвинно погибших жертв террористических актов в Нью-Йорке и Беслане, Лондоне и Москве, Каспийске и Волгодонске, Мадриде и Буйнакске, Назрани и других городах в самых разных точках планеты. И до 11 сентября 2001 года мир не раз застывал в шоке от терактов. Но именно первый сентябрь третьего тысячелетия стал точкой отсчета новой реальности XXI столетия. Надежда на консолидацию мирового сообщества в войне с терроризмом сменилась разочарованием. |
Заместитель председателя Комитета Государственной Думы
Российской Федерации по безопасности генерал армии Анатолий КУЛИКОВ.
Наш форум не случайно проходит в сентябре. Это месяц, когда мир чтит память безвинно погибших жертв террористических актов в Нью-Йорке и Беслане, Лондоне и Москве, Каспийске и Волгодонске, Мадриде и Буйнакске, Назрани и других городах в самых разных точках планеты. И до 11 сентября 2001 года мир не раз застывал в шоке от терактов. Но именно первый сентябрь третьего тысячелетия стал точкой отсчета новой реальности XXI столетия. Надежда на консолидацию мирового сообщества в войне с терроризмом сменилась разочарованием.
За последние 30 лет мировая преступность выросла в 4 раза, в том числе на территории бывшего СССР - в 8 раз, в США - в 8 раз, в Великобритании и Швеции - в 7 раз, во Франции - в 6 раз, в Германии - в 4 раза, в Японии - в 2 раза.
Почему произошло так, как произошло, и знаем ли мы всю правду? Не получив ответы на некоторые основополагающие вопросы, нельзя познать истину, чтобы объективно оценить прошлое и выстраивать стратегию будущего. Итак, несколько отправных пунктов.
Первое - цена войны с терроризмом. Известно, что в результате терактов 11 сентября 2001 года погибли и безвестно пропали почти 3 тысячи человек гражданского населения. Ущерб, нанесенный американской экономике, - 80 миллиардов долларов. По этим же параметрам оценим ответные меры. Контртеррористическая операция в Афганистане (октябрь 2001 года) унесла 475 жизней военнослужащих коалиционных сил, потери с афганской стороны убитыми составляют 5 тысяч. В антитеррористической военной операции в Ираке, которая продолжается с марта 2003 года, потери коалиции составили около 3 тысяч, потери Ирака оцениваются в 30 тысяч военных и 19 тысяч гражданского населения, а по данным независимой организации Iragbodycount, с начала войны погибло 46,3 тысячи мирных иракцев. В рамках войны с терроризмом из американского бюджета потрачено 437 миллиардов долларов, из них 73 процента на войну с Ираком, пятая часть на войну в Афганистане. В следующем финансовом году Америка планирует потратить на войну с терроризмом еще 50 миллиардов. Затратные операции, к сожалению, цели не достигают.
Возьмем другой регион террористической активности - войну Израиля против Ливана, которую также называют антитеррористической операцией. Погибло 129 военнослужащих Израиля, на ливанской стороне уничтожено около тысячи мирных жителей. Впечатляет и такой результат ливанской войны: тысяча беженцев на одного убитого боевика “Хезболлы”. В связи с чем допустимо полагать, что потенциальных противников войны с терроризмом среди арабского населения станет гораздо больше.
Вывод: если потери мирного населения (заметьте, не самих террористов) многократно превышают потери антитеррористических сил, можно ли считать цель достигнутой, а выбор средств достижения правильным?
Второе - возможна ли война с терроризмом в классическом понимании ведения войны? Эксперты служб США и Европы отмечают, что за пять лет войны с терроризмом мы немногое узнали о механизме функционирования и слабых местах террористических ячеек. Да и сама эта война ведется так, словно одно правительство сражается против другого. Так называемая война с терроризмом нанесла больше морального ущерба государствам воюющей коалиции, чем материального ущерба тем террористическим группировкам, против которых она объявлена. Избранные стратегии, основанные на представлении о едином противнике “Аль-Каиде”, лишь ухудшили ситуацию. Полагаю, есть смысл обратить внимание на выводы аналитиков, которые считают, что воспринимать бен Ладена и его “Аль-Каиду” как некий авангард террористического движения - значит закрывать глаза на более неудобную реальность, суть которой состоит в том, что от ядра первородной “Аль-Каиды” эстафету приняла глобальная сеть не связанных друг с другом, но, вероятно, идейно поддерживающих друг друга радикальных ячеек. В результате войны, если считать, что она велась с “Аль-Каидой”, успех не на стороне антитеррористической коалиции. Бен Ладену удалось то, о чем он мог только мечтать: заманить американскую армию сначала в Афганистан, затем в Ирак, навязать США бесконечную войну по своим правилам. Но главное, что удалось бен Ладену: руками Соединенных Штатов устранить с политической арены своего заклятого врага Саддама Хусейна.
Правомерен вопрос: такой ли должна быть война с терроризмом? Сегодня становится все более ясно, что данная задача куда успешнее решается усилиями разведывательных служб, специально подготовленных разведывательных подразделений, за счет сотрудничества между правоохранительными органами разных стран. Надо признать, что все эти структуры сегодня, в том числе и в России, работают эффективнее, чем пять лет назад, по крайней мере относительно эффективнее.
Вывод: война против терроризма превратилась в войну средствами терроризма, то есть не лицом к лицу с противником, а с неизбираемой целью, которой случайно оказываются и граждане государств.
Третье: что происходит с каждым из государств, в границах которого велась широкомасштабная война с терроризмом? В Афганистане талибы до конца не разгромлены, напротив, от их рук продолжают погибать солдаты коалиции, которые в свою очередь за счет новых жертв среди мирного населения пытаются восстановить контроль над провинциями. Конца у афганской войны, к сожалению, не видно. В Ираке союзнические войска заперты в укрепленных лагерях, а за пределами этих лагерей бушует гражданская война. Интенсивность террористических атак возросла до восьми сотен в неделю. Жертвами этих атак ежедневно становятся до 120 человек. В Ливане “Хезболла” не побеждена, в результате ее авторитет среди арабского населения укрепился.
Вывод: каждая из стран, переживших кризис военных кампаний против терроризма, оказалась отброшенной в своем развитии на десятки лет, что обеспечивает социальную базу для потенциального производства террористов.
Четвертое: кто оказался в выигрыше от пятилетней войны с терроризмом? Я имею в виду последние пять лет. Воспользуемся оценками, которые формируются внутри стран самой коалиции. По выводам Британского королевского института международных отношений, от политики США на Ближнем и Среднем Востоке выиграл прежде всего Тегеран, которого избавили от злейших врагов: талибов в Афганистане и режима Саддама Хусейна в Багдаде, не потратив на это и самой малости человеческих и материальных ресурсов. Удручающая неспособность великих держав выработать единую позицию в отношении иракской ядерной программы, результаты войны Израиля с “Хезболлой”, раздоры по всем этим вопросам в Совете Безопасности ООН - все это возводит иранских лидеров на высоту триумфаторов в глазах исламского мира, способствует его дальнейшей радикализации.
Вывод напрашивается сам собой. Сложилась тупиковая ситуация, ни США, ни Запад не знают, как на нее реагировать. Что происходит с государствами, которые потенциально способны стать новыми источниками терроризма? Конфликтная база как питательная среда для взращивания террористических идей и организаций расширяется количественно и качественно. Согласно отчету независимой оценочной группы Всемирного банка число так называемых государств-неудачников со слабыми правительствами в последние три года резко возросло. Количество уязвимых стран, в которых растущая бедность ведет к риску проявлений терроризма и вооруженных конфликтов, за тот же период возросло с 17 до 26. Предыдущие же международные усилия по оказанию помощи этим странам оказались недостаточными и не привели к заметному успеху. Эти государства потенциально способны стать источником новых террористических центров.
Таким образом, в результате пятилетней глобальной войны с терроризмом ни одна из проблем, к сожалению, не решена. Поэтому необходимо четко разобраться в сложившейся ситуации. Смею предположить, что современный мир становится все более уязвимым для проявления новых вызовов и угроз. А сами эти угрозы давно стали транснациональными по масштабам и глобальными по сути. Их воздействие проявляется через порождение все новых мировых социальных проблем и острых противоречий, которые в свою очередь продуцируют другие негативные явления, в том числе международный терроризм и транснациональную организованную преступность. Человечество оказалось перед лицом глобальной опасности, которая может проявиться в любой момент в любом месте и совершенно непредсказуемым способом.
Что делать? Ответ есть. Он содержится в Глобальной контртеррористической стратегии, одобренной в начале сентября Генеральной Ассамблеей ООН. Согласно этому документу все государства обязаны осуществить определенный план действий по устранению условий, генерирующих терроризм, при неукоснительном уважении и соблюдении прав человека. Содержание этих действий отражает совокупность обязательств, закрепленных международными антитеррористическими конвенциями. К сожалению, ее эффективности не способствует то, что к конвенциям присоединились далеко не все государства, а также то, что явно неадекватны механизмы контроля над ее выполнением.
Очевидно, что отправным пунктом реализации любой стратегии противодействия служат понятия угроз и рисков. В современном мире они носят трансграничный характер. Поэтому необходимо достижение мировым сообществом единства в их понимании. В целом все доктринальные документы международных организаций и государств в части определения приоритетов и угроз содержат, по нашим оценкам, следующие основные закономерности. Первое. Преимущественное внимание уделяется новым, нетрадиционным угрозам. Второе. Первостепенными среди нетрадиционных угроз в порядке убывания важности официально признаны: международный терроризм, этнические и религиозные конфликты, в том числе по причинам миграционной проблематики, проблемы несостоявшихся государств, распространения оружия массового поражения, попытки неконституционного захвата власти, организованная преступность и война между государствами. Третья закономерность. Наибольшая опасность кроется в сочетании различных типов угроз, в том числе традиционных и нетрадиционных, что придает им новое, значительно более тяжелое качество. Следующая закономерность: трансграничный характер этих угроз и их сложность делают невозможным обеспечение безопасности на уровне более низком, чем глобальный. И, наконец, пятая закономерность. Большое значение придается возможности раннего выявления, предупреждения и предотвращения угроз на ранней стадии. При этом ООН и в меньшей степени Евросоюз считают приоритетными действия в рамках сложившейся системы международных институтов, организаций международного права с акцентом на политические, социально-экономические, культурно-психологические, информационные меры, в то время как США и НАТО по-прежнему считают важными, а порой и основными, военно-политические способы “предупредительного” характера. Беспрецедентные по своим последствиям террористические акты последнего десятилетия показали, что сложившиеся механизмы противодействия международному терроризму в большинстве государств мира не адекватны уровню и характеру террористической угрозы. Более того, обозначилась тенденция перехода от разрозненных террористических актов к масштабным акциям, принимающим характер диверсионной войны, в ходе которой применяются методы информационно-психологического воздействия, в том числе для создания атмосферы всеобщего страха. Один из главных выводов заключается в том, что бороться нужно не с симптомами, а с причинами, порождающими эту болезнь. Ограничившись лишь силовым реагированием, мы не только будем постоянно отставать на шаг, но и не сможем ликвидировать развивающуюся систему, которая превратила террор из маргинальных единичных случаев в глобальный феномен. Анализ характеристик проявлений международного терроризма позволяет сделать вывод, что террористическая активность различного рода экстремистских организаций в ближайшее время сохранится как минимум на прежнем уровне, а масштабы и география террористических акций, очевидно, будут расширяться. Поэтому представляется, что устранение причин, порождающих терроризм, является первостепенной и долгосрочной задачей, в решении которой должны принимать участие если не все, то по меньшей мере наиболее влиятельные государства.
Однако даже предпринимаемые усилия будут бесплодны, пока не решен ряд коренных вопросов, необходимых для организации и осуществления эффективного противодействия. В числе ближайших и неотложных задач на международном уровне, по нашей оценке, должны стать выработка унифицированного понятийного аппарата, в частности, единого определения понятия “терроризм”. Пока оно отсутствует, сохраняется возможность двойных стандартов толкования понятия международного терроризма. Не менее важно решить вопрос об отнесении терроризма к преступлениям против мира и безопасности человечества, определить правовой механизм применения силы в отношении террористических организаций, урегулировать такие проблемы, как соотношение права силы и силы права при осуществлении государствами комплекса мер антитеррористического противодействия. И, наконец, устранить возможности существования системы финансовой подпитки терроризма, выработать правовые основы борьбы с кибертерроризмом, не допускать использование Интернета террористическими организациями.
