| Тот факт, что в последнее время сотрудники милиции все чаще становятся объектом неправомерного судейства и необоснованного, а порой и предвзятого отношения к ним со стороны прокурорских работников, не может не настораживать. С пресловутой охотой за “оборотнями в погонах” стали происходить такие метаморфозы, что диву даешься. Зачастую все переворачивается с ног на голову. Даже тогда, когда, казалось бы, неоспоримые факты и доводы говорят именно в защиту стражей порядка. Однако несмотря ни на что они объявляются преступниками и отправляются в места лишения свободы. |
Тот факт, что в последнее время сотрудники милиции все чаще становятся объектом неправомерного судейства и необоснованного, а порой и предвзятого отношения к ним со стороны прокурорских работников, не может не настораживать. С пресловутой охотой за “оборотнями в погонах” стали происходить такие метаморфозы, что диву даешься. Зачастую все переворачивается с ног на голову. Даже тогда, когда, казалось бы, неоспоримые факты и доводы говорят именно в защиту стражей порядка. Однако несмотря ни на что они объявляются преступниками и отправляются в места лишения свободы. Примеров тому более чем предостаточно. Наша газета не раз о них рассказывала.
История, о которой пойдет речь, тоже из этого ряда.
Одним из районных судов столицы было вынесено сенсационное решение. Суд взыскал 60 тысяч рублей в качестве компенсации морального вреда с трех человек - молодых сотрудников милиции одного из столичных подразделений вневедомственной охраны за то, что... о них написали в местной газете. Да-да, именно так: они должны заплатить за то, что журналистов заинтересовала история, которая с ними случилась.
Если бы в России существовало прецедентное право, то после этого решения суда граждане, упомянутые в творениях журналистов, - будь то обычные люди, звезды шоу-бизнеса или политики - вынуждены были бы выплачивать компенсацию морального вреда всем тем, кому эти публикации, попросту говоря, не понравились.
Однако все это лишь цветочки по сравнению с тем, каким образом и за какие такие грехи вообще стражи порядка предстали перед судом, зачитавшим им в результате приговор - три года лишения свободы в колонии общего режима.
Впрочем, все по порядку...
Приключения
пьяной Золушки
Поздним летним вечером начальник одного из московских ДЕЗов Виталий Лапатин, его жена Ольга Лапатина (владелица парикмахерской) и подруга жены Евгения Зорина (сотрудница этой же парикмахерской) возвращались из кафе. Вообще-то, садиться за руль будучи сильно пьяным вроде как не положено. Но на своей-то территории - кого бояться? Милиции? Здесь же все свои! Так, наверное, рассуждала троица, отправляясь с очередной гулянки домой.
Неожиданно и вопреки “местным обычаям” в хвост машины начальника ДЕЗа пристроился милицейский автомобиль с работающим проблесковым маячком. По громкой связи поступила команда остановиться. Лапатин, скорее всего, удивился - как милиционеры в полной темноте смогли вообще разглядеть его машину? Ведь он, отправляясь в путь, не стал включать ни фары, ни габариты. А во-вторых… что за наглость?! Помните, как у Жванецкого: “Кто?! Мне?! Здесь?! Мог крикнуть “стоп”?!”
И Лапатин принял единственно верное для себя решение - не останавливаться. Он надавил на педаль газа и начал вилять по дороге, мешая преследователям себя обогнать. И, надо сказать, ему это даже удавалось. Милиционерам, которые находились в полной уверенности, что они предотвращают угон, пришлось по рации вызвать подкрепление, и только с помощью второго экипажа милиции машина начальника ДЕЗа была остановлена. Лапатин покачиваясь вышел из машины и предъявил стражам порядка удостоверение... внештатного сотрудника ГАИ. То есть, по всей видимости, дал им понять, что и с совершенными им правонарушениями, и с предотвращением последующих он разберется самолично.
Скорее всего, милиционеров несколько смутил тот факт, что гаишник и нарушитель - одно и то же лицо. Однако толком обдумать ситуацию они так и не успели. В разговор вмешалась жена Лапатина.
Сначала она проинформировала присутствующих о том, на чьей территории они все находятся и кого посмели тормознуть. Дословно: “Нас? На нашей территории? Да как вы смеете, недоноски? Вам что, простых смертных мало?” Затем дама высказала ряд суждений относительно биологического появления на свет самих обнаглевших милиционеров (по понятным причинам процитировать в газете не представляется возможным). А после этого (кстати, все происходило на глазах у многочисленных свидетелей, которые в изумлении наблюдали за происходящим) Лапатина перешла от слов к делу: несколько раз ударила ногами по милицейской машине, попыталась отломать от нее антенну, плюнула на лобовое стекло и, замахнувшись сумкой, отважно бросилась на старшего лейтенанта Дронова. Он уклонился, и Лапатина, не обуздав инерцию своего тела, упала в канавку на краю дороги. Это окончательно вывело ее из себя. С криком: “Сейчас я тебе покажу!” - она вновь набросилась на милиционера. Но Дронов опять коварно уклонился от удара. Лапатина второй раз оказалась в канаве.
Объяснения подобной неустойчивости были получены несколько позже, на алкогольном освидетельствовании. Врач-нарколог, установив степень опьянения Лапатиной, занесла в протокол данные осмотра: “...речевая способность смазана, походка неустойчивая, шатающаяся, пальце-носовая проба - с промахом”.
Побуянив, Лапатина решительно потребовала доставить ее с мужем в ОВД своей вотчины, начальник которого, как выяснилось позже, большой друг супругов Лапатиных.
Дронов нарушителей в отделение доставил, правда, не в то, в которое велели Лапатины, а в иное, находящееся на полпути к наркологическому кабинету. То есть в ближайшее.
Поняв, что их привезли вовсе не туда, куда было приказано, Лапатина опять страшно разбушевалась. На этот раз ей под горячую руку попались сотрудники дежурной части “не того” ОВД. Обозвав их последними словами и сообщив о своих огромных связях в правоохранительных органах и мэрии Москвы, Лапатина принялась в ярости сбрасывать на пол документы со стола в дежурке. Также она многократно атаковала майора Юрьева, пытаясь отхлестать последнего по лицу снятой с себя золотой цепочкой.
По словам дежурных ОВД, женщина постоянно звонила кому-то по сотовому телефону. И в какой-то момент в дежурную часть позвонил начальник “нужного” ОВД Поноров. “Он разговаривал с Дроновым и, как я понял из услышанного, ходатайствовал за Лапатиных, - рассказывает дежурный Владимир Потапенко. - При выходе из ОВД Лапатины снова пригрозили, что примут меры для того, чтобы все сотрудники милиции, которые причастны к задержанию, были уволены”.
Стоит ли добавлять, что ехать на алкогольное освидетельствование Лапатина категорически отказалась. Причем сама мысль о подобной экспертизе показалась ей настолько оскорбительной, что она предприняла попытку завладеть оружием старшего лейтенанта Дронова. В этот момент она громко сокрушалась по поводу того, что Дронов (как бы мягче выразиться) не умер в процессе своего появления на свет.
Дронов, понятное дело, пистолет не захотел отдавать, за что Лапатина сбила с его головы фуражку, сорвала погон, вцепилась ему в волосы и порвала куртку.
Согласитесь, так вести себя с представителями власти при исполнении ими служебных обязанностей может позволить себе только психически ненормальный человек или же... Тут терпению и выдержке стражей порядка надо отдать должное. Данную ситуацию ярко иллюстрирует один из очевидцев тех событий. Одна из свидетельниц - девушка, гулявшая с собакой, так описывала на судебном процессе происходящее: “Я услышала крики женщины, доносившиеся от здания ОВД... Площадка возле здания была достаточно хорошо освещена, там стояли несколько сотрудников милиции. Женщина громко нецензурно выражалась в адрес одного из них. Из ее фраз я поняла, что она “рекомендовала” ему послужить в Чечне. Было заметно, что женщина находилась в состоянии сильного алкогольного опьянения, она вела себя неадекватно, размахивала руками перед милиционером и в какой-то момент сбила с его головы фуражку. Наблюдая эту сцену, больше всего поразилась тому факту, что все это время милиционер продолжал называть эту даму на “вы”.
На этот раз не обошлось без травм, и, по словам самой же Лапатиной, в пылу борьбы она “ударилась лицом о машину и ушибла губу”. Кроме того, у нее тогда соскочила с ноги туфля. Дронов ее поднял и положил на коврик в машине перед Лапатиной. Но этого ей показалось мало. Она потребовала, чтобы он надел туфлю ей на ногу. Дронов, естественно, отказался. На что дама заявила, что ей генералы руки целовали, и Дронов потом замучается ползать у нее в ногах, прося прощение.
Сказка
об “оборотнях”
Жажда мести жены начальника ДЕЗа оказалась поистине неуемной. “Обиду”, которую женщине нанесли в тот вечер, она оценила дорого - до десяти лет лишения свободы.
Когда закончилась ночь приключений и наступило утро, начальник ДЕЗа понес в прокуратуру заявление, из которого явствовало, что три бешеных милиционера напали совершенно беспричинно и зверски избили его жену.
Выслушав самих милиционеров и свидетелей, правильно было бы передать слово другой стороне - Ольге Лапатиной, ее мужу и их подруге. Однако сделать это довольно сложно, потому что рассказы трех названных лиц настолько не совпадают друг с другом, что порой кажется, будто в ту ночь они были в трех разных местах. Следователю пришлось даже проводить между ними многочасовые очные ставки, пытаясь хоть как-то “срастить” их показания.
Передать рассказ самой Ольги Лапатиной тоже непросто, потому что в ходе следствия она трижды (!) меняла свои показания на прямо противоположные. Сначала говорила: “Меня бил вот этот человек головой о багажник”, затем, спустя несколько дней, утверждала, показывая на другого милиционера: “Нет, не тот, а этот, и не головой о багажник, а ногами по лицу”.
Рассказ женщины звучит как показания против нацистов.
…В тот вечер она ощущала себя трезвой и муж тоже якобы выглядел трезвым. Сотрудники милиции, внезапно остановив их машину, ни с того ни с сего набросились на мужа и ударили его лицом о корпус автомобиля. Ольга Лапатина подошла к милиционерам и вежливо спросила: “Что случилось?” В ответ один из милиционеров сказал: “Пошла вон!” - и плюнул ей в лицо, а затем с большой силой ударил ее ребром ладони по шее (следов не осталось). Она упала. Милиционер подошел к ней и ударил ботинком по лицу (следов не осталось). Затем он наступил ногой ей на лицо и надавил всей тяжестью своего тела (следов не осталось). Кстати, милиционер этот, что немаловажно, полного, крепкого телосложения. Дальше, следуя ее утверждениям, и того пуще.
После первой серии избиений Лапатина с помощью ранее избивавшего ее милиционера, который любезно светил ей фонариком (напомним, дело было поздним вечером), проверила содержимое сумки, в которой находилась крупная сумма денег и ценности. Все было на месте. Дальнейшее избиение Лапатиных милиционеры-“оборотни” решили продолжить не в темном парке, где произошла их встреча, а в более освещенном и людном месте. Для этого они привезли супругов в отдел милиции и прямо на площадке перед зданием, которая хорошо просматривается и с которой идет запись на камеры наружного слежения, принялись все вместе бить ее головой о багажник (многократно) и избивать ногами. Примечательно, что запись всей этой сцены, которая хранится не пять минут и даже не пять дней, а целый месяц, прокуратура запрашивать так и не стала.
Лапатин подписал какие-то бумаги, не читая их. Документы ему вернули, а вот деньги - нет. Не те большие деньги, которые были в сумке у Ольги Лапатиной и которые ей помогал пересчитывать милиционер с фонарем в руках, а 2,5 тысячи рублей, покоившихся в бумажнике у главы семьи. Также у Лапатина, как явствует из показаний потерпевших, были украдены... визитки.
Эксклюзивное
право
Следствие по этому “сложнейшему” делу, а именно по двум эпизодам, случившимся на глазах у многочисленных свидетелей, длилось ни много ни мало аж десять месяцев.
Следователи менялись трижды, в конце концов была даже создана следственная бригада. Больше всех “постарался” старший следователь прокуратуры того самого административного округа 23-летний Сергей Свидров.
Кажется, у него успел сложиться свой, неповторимый стиль поиска истины. Основное - не видеть то, что может помешать обвинению. Свидетели должны были трепетать и прятаться. Кстати, один из них после ночного допроса, проведенного Свидровым, больше так и не появился.
Свидрову пришлось закрыть глаза практически на все обстоятельства расследуемого им дела. По сути, даже на многие нормы российских законов.
Постановление о привлечении милиционера Дронова и его сослуживцев в качестве обвиняемых заслуживает самых восторженных отзывов.
Свидров начинает свое “произведение” со сцены избиения мужа Лапатиной: “Умышленно, с целью причинения вреда здоровью, ударили потерпевшего лицом о корпус служебного автомобиля, причинив ему кровоподтеки в области лица и шеи, не расценивающиеся как причинившие вред его здоровью”.
Чувствуется, что следователь недоволен плохой физической подготовкой милиционеров: изо всех сил старались причинить ущерб здоровью, но так и не смогли! Ну кто у нас в милиции работает?! Наберут хиляков по объявлению - и вот результат. А если учесть, что и кровоподтеков-то никаких не было… Эту нелепейшую и наглую “приписку” Свидров позволил себе для того, наверное, чтобы защитить мужское честолюбие начальника ДЕЗа. Ведь если бы следователь признал, что у Лапатина нет даже царапины, что могли бы подумать люди?! Милиционеры долго и изощренно избивают жену, а муж просто стоит в стороне и горько вздыхает... Нет, это не по-мужски.
Далее Свидров указал оптимальное место для сокрытия преступлений. То есть если кто-то кое-где у нас порой захочет замести следы содеянного, ему следует бежать в то самое ОВД, в которое доставили супружескую чету. Свидров пишет: “С целью сокрытия совершенных преступлений доставили супругов Лапатиных в ОВД…” Далее по тексту, сокрыв все, что требовалось, и заодно получив направление на алкогольное освидетельствование, милиционеры “потребовали, чтобы Лапатина вновь села в их служебный автомобиль”.
Свидров описывает действия Ольги Лапатиной, давшей, по его мнению, достойный отпор наглецам. Она отказалась сесть в машину, оказав при этом сопротивление такой силы, что милиционеры так и не смогли его сломить, как ни пытались. Женщина упиралась, сопротивлялась, не давала закрыть дверь машины… “Желая сломить волю потерпевшей к сопротивлению и облегчить ее посадку в автомобиль, - пишет Свидров, - умышленно, с целью причинения вреда здоровью, потерпевшей нанесли не менее 3 ударов ногами, обутыми в форменные ботинки… не менее 2 ударов дверью автомобиля… не менее 6 ударов кулаком по лицу... ударили о кузов служебного автомобиля”.
Бесполезно спрашивать, почему после всего этого единственным повреждением, причинившим легкий вред здоровью Лапатиной, оказался ушиб губы. Здесь интереснее другое. Судя по всему, Свидров полагает, что сопротивление сотрудникам милиции должно быть всячески поддержано и одобрено прокуратурой. Не совсем понятно только, распространяется ли это опять же на всех граждан или является эксклюзивным правом жен начальников ДЕЗов.
Далее следователь Свидров высказывает такую парадоксальную мысль: сопротивляться милиционерам можно и нужно, а вот оказывать неповиновение - нельзя. И решительно опровергает “лживые домыслы” милиционеров и свидетелей о “якобы неповиновении Лапатиной сотрудникам милиции”. Она же только сопротивлялась, а неповиновения не было и в помине. Понять это невозможно...
Прокурор этого округа Москвы в определенном смысле пошел еще дальше своего коллеги Свидрова. Он хоть и не указал на конкретный ОВД как на идеальное место для сокрытия преступлений, но зато высказал свое “беспристрастное” отношение ко всем сотрудникам милиции: “Следствие скептически относится к показаниям свидетелей Потапова В.Д., Юшина А.В., Зверева С.Н. и Белова Е.Т. и не доверяет им на том основании, что они являются сотрудниками милиции”. Надо отметить, что данное утверждение прокурора, хотя и противоречит российским законам, звучит очень актуально в свете борьбы с “оборотнями”. К тому же позиция прокурора удивительным образом совпадает с позицией главной героини, которая говорила следователю, что “сотрудников милиции за людей не считает”, а всех родных и знакомых убеждает, что “все сотрудники милиции - негодяи”. А какой нормальный человек станет подчиняться требованиям негодяев и нелюдей?
А дальше еще интереснее. Все прочие свидетели, не имеющие отношения к милиции, не вызывают у суда доверия на том основании, что… свидетельствуют в пользу милиционеров. А это подозрительно... Без комментариев.
Прокурор округа, как и Свидров, не видит в действиях Лапатиной ничего противоправного. И даже дает понять, что она не сделала многое из того, что могла бы еще сделать. Например, она сорвала с плеча Дронова погон. Ну и что с того? Не разорвала ведь его на куски и не сгрызла, а просто сорвала. Сам по себе погон-то целый. “Погоны не повреждены”, - одобрительно замечает прокурор целого округа столицы. То, что “потерпевшие” неоднократно меняли свои показания и часто сообщали следствию откровенно ложные сведения, которые впоследствии были полностью опровергнуты, прокурор считает абсолютно нормальным явлением. Во-первых, объясняет он, в парке было так темно, что разглядеть хоть что-то не было никакой возможности. А во-вторых, Лапатина “находилась в шоковом состоянии” и поэтому “могла перепутать… кто из обвиняемых, когда и куда наносил ей удары”.
Объяснение понятное: шок в темноте. Но как следователи-то догадались, кто и как бил? Или они предъявляли обвинение наугад?
В обвинительном заключении даже признается факт дачи Лапатиными ложных показаний. Но окружной прокурор опять-таки не видит в этом ничего страшного. Поскольку они это делали неумышленно: “...оснований полагать, что Лапатин и Лапатина умышленно дают ложные показания, у следствия не имеется”.
Действительно, за неумышленную ложь и спроса нет.
Кривосудие
Во время судебных слушаний Лапатины вели себя очень уверенно. Они не сомневались в “справедливости” приговора, и, видимо, у них были на то веские основания. На оглашение приговора они так и не пришли - скорее всего, уже знали, каким он будет. Возможно, даже еще до начала судебных слушаний. А может, совесть проснулась, и невыносимо стало смотреть в глаза оклеветанным стражам порядка? Но это вряд ли.
Действительно, Кузанов - судья этого районного суда, находящегося на территории, обслуживаемой лапатинским
ДЭЗом, с лихвой оправдал ожидания начальника ДЭЗа и его супруги. Мало того, он пошел куда дальше, нежели его предшественники, занимавшиеся данным делом.
Напомним, милиционеры обвинялись по ст. 286 “Превышение служебных полномочий”. Соответственно, приговор должен был основываться на Законе “О милиции”, из которого только и можно черпать сведения о том, что относится к полномочиям милиционера, а что является их превышением. Увы, этот закон судье Кузанову - не помощник.
В основу приговора лег старый, семилетней давности, приказ бывшего министра внутренних дел России Сергея Степашина.
Трудолюбие судьи вызывает восхищение. Приказов, инструкций и подобных бумаг ежегодно выпускаются тысячи, и для того, чтобы отыскать среди них ту самую золотую бумагу, которую можно будет удобно “подстелить” под обвинение, нужно было немало потрудиться. Наверное, цель стоила этих трудозатрат. Имеется в виду, конечно, отыскать истину.
Так вот, в инструкции экс-министра и нынешнего главы Счетной палаты говорится, что следить за выполнением водителями Правил дорожного движения - прерогатива ГАИ. Логично? Абсолютно. Прав Степашин.
Но ведь любую самую правильную мысль можно всегда творчески развить.
Судья Кузанов счел, что, остановив машину Лапатиных, сотрудник вневедомственной охраны Дронов совершил преступление. Причем тяжкое.
Общественная опасность поступка Дронова состояла в том, что он отстранил от управления автомобилем очень пьяного водителя будучи не сотрудником ГАИ, а милиционером другой службы. Стоит ли говорить, что ежегодно на наших дорогах по вине пьяных водителей гибнут десятки тысяч людей? Если учесть этот прискорбный факт, а также степень опьянения Лапатина, то весьма вероятно, что тот же Дронов спас в ту ночь чьи-то жизни, в том числе и самих Лапатиных.
Кстати, о поведении жены Лапатина судья в своем искрометном приговоре не написал ни слова. Он не дал никакой оценки ее поступкам.
Очевидно, оценить правомерность действий милиционеров, не оценивая правомерность действий самой Лапатиной, невозможно. Как невозможно, например, осудить человека за превышение необходимой обороны, не установив прежде, что именно оборона имела место быть. Это все равно как осудить человека за порчу паркета, не указав в приговоре, что этот человек - пожарный, который спасал дом от огня.
Но если бы Кузанов признал, что Лапатина оказала яростное сопротивление сотрудникам милиции, Дронова и его товарищей пришлось бы оправдать. А Лапатину и компанию, наоборот, привлечь к уголовной ответственности.
Сказать, что она не оказывала сопротивления, Кузанов тоже не мог, потому что абсолютно все свидетели по делу говорят об обратном, и, что самое главное, об этом на протяжении всего следствия с гордостью неоднократно заявляла и сама Лапатина, а также ее муж и ее подруга.
Как быть?
Кузанов (куда там Станиславскому!) не поверил одиннадцати свидетелям. А на то, что Лапатины, получается, сами себя выдали, просто закрыл глаза.
Синяки гражданки Лапатиной, которые были оценены как не причинившие никакого вреда ее здоровью, по мнению Кузанова, потрясли общественные устои, а именно: “...повлекли существенное нарушение интересов общества и государства”. Ни больше ни меньше. Возможно, но только к делу трех милиционеров это отношения не имеет. Потому что когда пьяная женщина выказывает невиданную прыть и волю к сопротивлению сотрудникам милиции, то за свои несколько бесценных синяков несет ответственность только она сама. Читайте Закон “О милиции”.
Не говоря уже о том, что были ли синяки вообще? Выступивший на суде специалист по судебно-медицинской экспертизе Баринов (он является на сегодняшний день одним из лучших специалистов в стране в этой области) в пух и прах разгромил местную районную судебно-медицинскую экспертизу, выявив в ней множество нарушений, несоответствий и… странностей.
Приговор, вынесенный Кузановым, поразил даже самых законченных пессимистов.
Кузанов осудил милиционеров к трем годам лишения свободы, и их взяли под стражу в зале суда. А
Кузанов взял на себя функции прокурора и вменил им то, что не вменялось даже прокуратурой, а именно: совершение преступления по предварительному сговору группой лиц. То есть они собрались заранее, договорились, что сегодня ночью будут превышать полномочия, поймали Лапатину и… далее по тексту. Одно это уже является грубейшим нарушением УПК: судья не может ничего добавлять к обвинению.
Но особую пикантность блюду, изготовленному Кузановым, придает совсем дикий пассаж. Как уже было сказано, об этом деле написали местные газеты. И это расстроило гражданку Лапатину. Ей было неприятно. Но она не подавала даже искового заявления на этот счет. Ну так что с того? Судья самолично решил, что пока милиционеры будут сидеть в тюрьме, их жены, оставшиеся без кормильцев с маленькими детьми на руках, будут выплачивать гражданке Лапатиной компенсацию морального вреда за прочитанное в прессе…
А еще Кузанов преподал хороший урок не только сослуживцам осужденных, но, пожалуй, и всей московской милиции. Мы намеренно не касаемся таких высоких материй, как нравственность, мораль, порядочность и тому подобное. Вряд ли Кузанов со товарищи нас поймут.
…В тот день, когда оглашался приговор, перед зданием суда собралось большое количество людей, тех, кому не хватило места в зале. Пришли сослуживцы, друзья и знакомые - все, кому была небезразлична судьба трех милиционеров. Ждали результатов окончания судебного процесса.
Первая реакция на приговор - шок. А потом… безысходность. Борьба с “оборотнями” сейчас очень популярна. Но история трех милиционеров все же не о невинных жертвах кампании по чистке рядов. Она суть порождение дня сегодняшнего, в котором мы живем.
Несомненно, что надо стараться поддерживать и укреплять авторитет судебной власти, воспитывать уважение к суду и судье. Кто-то из великих сказал, что общество, не уважающее суд, - это тяжелобольное общество, не способное нормально развиваться.
Но, увы, некоторые отдельно взятые судьи своим поступком перечеркивают многое и наносят мощный удар по авторитету всей судебной власти. Трудно, очень трудно объяснить общественности, почему нужно уважать такого судью, как Кузанов. Что-то мешает поверить как в его беспристрастность, так и в обычную ошибку - пресловутый человеческий фактор.
Анна МАЛЫШЕВА
P.S. Мосгорсуд отменил приговор по этому делу и направил материалы на новое рассмотрение. Вскоре все той же местной судебной инстанцией было вынесено решение, суть которого так и не изменилась - сотрудники милиции виновны. Виновны в том, чего, по большому счету, не совершали. Однако мера наказания уже была другой. Три года не реального срока, а условного.
Подсудимые, бывшие милиционеры, вздохнули с облегчением. Они рады даже такому повороту событий. К сожалению, в данном материале мы не можем назвать настоящие фамилии всех главных действующих лиц с их географической привязкой к конкретным организациям и судебным инстанциям. Они намеренно изменены. Об этом просили сами милиционеры. И по-человечески их понять можно. Два месяца они уже успели отсидеть в местах не столь отдаленных. И этого срока им хватило сполна.
ОТ РЕДАКЦИИ
"Щит и меч" уже не раз публиковал материалы о нештатных ситуациях, когда сотрудники органов внутренних дел оказываются сначала под следствием, потом на скамье подсудимых, а затем получают разные сроки. В чём причина? Некомпетентность, непрофессионализм сотрудников? Возможно, ответы на эти вопросы подскажут наши читатели. Со своей стороны мы готовы предоставить место на газетной странице всем, кто захочет высказаться по этой теме.
